Как бы там ни было, Матвей получил долгожданную передышку. Первым делом он кинулся к Эрнесту. Рыбина, к счастью, лежала далеко от бота-камикадзе и не пострадала от взрыва. Как только Матвей разобрался с дебафом, марлин поднялся в воздух, чуть помахивая хвостовым плавником. Климов не удержался и погладил его по серебристому боку. Затем оседлал и набрал высоту.

Арлекин по-прежнему пребывал в развалинах донжона, рядом с костяными шарами. Заметив, что Матвей смотрит на него, похититель Алены вытянул свободные руки и показал четыре больших пальца.

«Надо же, сколько лайков… – мрачно усмехнулся Климов. – Скоро и в друзья добавится».

Ситуация выглядела все чудесатее. Главный враг, бездушная программа, «колышки с ноликами», превратился в единственного зрителя. И Матвей вынужден был продолжать представление.

Следующими противниками он выбрал собратьев пауконогой твари. Воевать с каждой по отдельности процентов на девяносто безопасно, но долго и нудно. А поскольку граф Мэттеус вновь был «на коне», то решил и дальше действовать по принципу храброго портняжки. Хотя сражаться предстояло отнюдь не с мухами… И даже не с пауками, а кое с чем гораздо более серьезным…

Приказав Эрнесту лететь во весь опор, Климов начал агрить тварей. Те, по примеру предшественницы, сначала плевались горчичной дебафящей отравой. А затем одна за другой стали покидать дозорные пункты. Матвею пришлось показать несколько фигур высшего пилотажа, прежде чем запулить всех шестерых пауконогих на территорию дальнего двора и не угодить под парализующие струи. Дело осложнялось тем, что он вынужден был выбирать такие маршруты, чтобы не раздраконить костяные шары и, главное, гиганта с щупальцами. К счастью, все шло по плану. Да и арлекин не торопился переходить из зрителя в участника, хотя Климов каждую секунду ожидал какой-нибудь гадости.

Итак, все пауконогие сновали туда-сюда по дальнему двору, с завидным постоянством салютуя графу Мэттеусу струями горчичной отравы. А тот был занят тем, что готовил до боли знакомый предыдущим врагам Шквал ледяных стрел.

Твари оказались поистине сильны. Да, заклинание нанесло им значительный урон, но все шестеро остались в живых. И лишь вторая попытка принесла ожидаемый результат.

«Ну-с, что теперь?» – Матвей огляделся и понял, что ответ на его невысказанный вопрос уже дан.

В воздух поднялись костяные шары. Арлекин тем временем, по-паучьему перебирая свободными руками, перемещался к барбакану. И как только он развернулся и уставился на Матвея пустыми глазницами, начался очередной акт этого странного игрового спектакля…

Рой острых костяных осколков устремился на Климова. Тот среагировал, но не столь быстро, чтобы избежать урона. Пусть и незначительного.

«Чего-то подобного от них и следовало ожидать», – Матвей летел, глядя на шары. Те поворачивались вслед за игроком и продолжали обстрел.

Лишь спустя полминуты они взяли передышку. А через десять секунд возобновили атаку. Причем с сюрпризом: на этот раз осколки костей были объяты зеленым пламенем.

Значит, придется действовать по таймингу, иначе бутылок с лечебным зельем не напасешься. Но сначала тайминг надо хорошенько изучить, чем Климов и занялся.

Минут пять он летал вокруг шаров, то набирая высоту, то снижаясь, а рядом свистели горящие костяные снаряды. Дважды его задевало, и на сей раз урон был куда значительнее. Тем не менее, наблюдение за врагом принесло плоды. Теперь Матвей точно знал, что обстрел длится двадцать восемь секунд, а перерыв – десять. И еще он понял, какое заклинание подойдет лучше всего.

Пора было переходить к практике…

Шары дали очередной залп. Матвей устремился по кругу, держась от врагов метрах в шестидесяти и отсчитывая время. Как только до конца атаки оставалось пять секунд, он скастовал Ледяное копье. А получив передышку, тут же устремился к противникам и поразил одну из целей заклинанием. Ледяное копье действовало по тому же принципу, что и Шквал ледяных стрел: снаряд пронзал противника, замораживал и взрывался.

Все получилось, как Матвей и задумывал. Только вот оценить, насколько большой урон получил костяной шар, не получилось – пора было удирать. До следующего раза, как говорится…

Сражение длилось очень долго. Неоднократно Климову казалось, что все бесполезно, что он пытается расковырять бетонную стену зубочисткой. Но иного выхода не было. А потому он опять и опять считал секунды, готовил Ледяное копье, бросал во врага и отступал, время от времени пополняя ману.

И вот, наконец, один из шаров распался, и останки рухнули в развалины донжона. В первые мгновения это показалось настолько невероятным, что Матвей замер – и, разумеется, поплатился за это. Горящие осколки знатно потрепали и его самого, и Эрнеста. К счастью, Климов успел нырнуть вниз и провести необходимые «оздоравливающие процедуры».

Воевать с оставшимся костяным шаром оказалось гораздо легче, хотя тоже заняло немало времени. Запасы таяли, и, спасаясь от очередного залпа, граф Мэттеус с тревогой смотрел в сторону барбакана, где ждала своего выхода на поле боя здоровенная туша с кучей зубастых пастей и щупалец.

«А после нее еще тет-а-тет с арлекином», – Матвей нахмурился и тряхнул головой, избавляясь от посторонних мыслей. Нужно было кастовать очередное Ледяное копье.

Оно оказалось предпоследним. Следующее отправило шар к рассыпавшемуся родственнику. А Климов с хорошо ощутимым внутренним напряжением стал ждать «продолжения банкета».