Вскоре, когда формирование штрафбатов по фронтам и штрафных рот по армиям было приведено в порядок в масштабе всей Красной Армии, 1-й штрафбат Донского фронта, как и все другие на других фронтах, получили единую нумерацию. Приказом по батальону № 120 от 14.12.1942 года было объявлено, что «на основании Распоряжения начальника Оргштатного Управления Главного Управления Формирования Красной Армии № ОРГ/2/789500 от 25.11.1942 года, Отдельному Штрафному батальону Донского Фронта присвоен № 8».

Ко времени Курской битвы батальон состоял из штаба, трех стрелковых рот, роты автоматчиков, пулеметной, минометной и роты противотанковых ружей, взводов комендантского, хозяйственного, связи. Был в батальоне и медико-санитарный взвод с батальонным медпунктом. И, конечно же, представитель «Особого отдела СМЕРШ» (Смерть Шпионам). В мою бытность этим уполномоченным был старший лейтенант Глухов. Каково было его воинское звание «по линии госбезопасности», не помню, в чем состояла его работа, просто не вникал и с ним не контактировал.

Оклады денежного содержания офицерам постоянного состава были установлены штатным расписанием и составляли:

Командир батальона и его заместитель по политчасти…………………..1900 рублей [2]

Заместители командира батальона по строевой части………………….1300 рублей

Начальник штаба батальона………………………………………………………………1200 рублей

Помощники начальника штаба (ПНШ)………………………………………….1000 рублей

Командиры рот, их заместители по политчасти……………………………..1000 рублей*

Заместители командиров рот………………………………………………………………900 рублей

Командиры взводов в ротах, ком. санвзвода (врач), другие ПНШ…800 рублей

Фельдшер медпункта батальона…………………………………………………………750 рублей

Оклады наших ротных и взводных командиров были на 100 рублей выше, чем в стрелковых батальонах, то есть такие, как в гвардейских частях. Это и послужило поводом для шутки о том, что наш батальон – «почти гвардейский!». О штатной структуре батальона того времени написал мне в своих памятных записках и мой фронтовой друг по штрафбату Петр Загуменников, привлеченный к формированию батальона перед Курской битвой. Тогда, подтверждал он, в каждой роте и каждом взводе, кроме командиров, предусматривались офицерские должности заместителей по строевой части и комиссаров рот и политруков взводов. Вскоре офицерские должности комиссаров рот, заместителей командиров взводов и политруков этих подразделений упразднили.

Я никогда не имел личного представления об армейской штрафной роте, поэтому тут же расскажу и о ней с публикации полковника юстиции Андрея Мороза в «Красной звезде» 11 апр. 2007 года: «Штатом роты, кроме командира и его заместителя, предусматривались должности трех командиров взводов, трех их заместителей по строевой части, заведующего делопроизводством – казначея и фельдшера в офицерском звании. Предусматривался и внушительный состав политработников: военный комиссар, агитатор роты и три взводных политрука. В октябре, после восстановления в Красной Армии единоначалия, политработники начали поступать уже не военными комиссарами и политруками, а заместителями командиров по политчасти».

Видимо, такое значительное насыщение командного звена и политсостава штатными офицерами в штрафных подразделениях предполагалось исходя из того, что иначе управляться со штрафниками, а в штрафбате особенно, где все они в бывших офицерских званиях до полковника, будет невозможно. Однако, как оказалось, эта проблема была перестраховочной, и в ротах оставили по одному «строевому» заместителю, и то не всегда, во взводах же их вообще заменили двумя замкомвзводами из числа самих штрафников.

Правда, подобное сокращение такого количества намечавшихся ранее политработников в батальоне, оказывается, позволяло содержать сравнительно большой политаппарат при заместителе комбата по политчасти. За все время моей службы в штрафбате я так и не понял, чем же эта масса политработников, за исключением отдельных энтузиастов, бывавших в наших подразделениях в любой обстановке, занимается.

Вот в таком, уже «причесанном» по опыту боев, штрафном офицерском батальоне я и оказался в декабре 1943 года. Еще раз утверждаю, что не офицерских штрафбатов в те годы на фронте просто не могло быть, если только местное командование не шло на какое-нибудь упрощение, выгодное на данный момент! И попытки некоторых, с позволения сказать, «историков» навязать мысль о том, что из штрафных рот формировались штрафбаты, из них штрафные полки, а из последних даже штрафные дивизии и чуть ли не целые штрафные армии, не более чем бред психически нездоровых людей. А этими «откровениями», например, пытались убедить телезрителей авторы «документального» фильма «Воры в законе», кажется, еще в 2003 году.

Поскольку я находился в штрафбате только с конца 1943 года, то боевых действий батальона до этого времени буду касаться лишь по документам Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО РФ). Помогли мне в этом и воспоминания моих «одноштрафбатовцев», в том числе того же Петра Загуменникова, а также бывшего штрафника, полковника в отставке Семена Басова, угодившего в «переменники» нашего штрафбата под Курском, как и многие другие из числа бежавших из немецкого плена, или вышедшие из окружения не в составе подразделений, или длительно пребывавшие на оккупированной территории и не участвовавшие в партизанском движении.