Раньше Каролина с трудом двигалась, а теперь ее и вовсе парализовало. В голове вертелись страшные слова – «алкоголизм», «болезнь», «опасность».

– Простите? – с участливым видом прервал паузу Андерсон.

Должно быть, впервые за все время, что передача шла в эфире, гость – причем не кто-нибудь, а сенатор Соединенных Штатов – охотно делился восхитительно непристойными подробностями из личной жизни.

– Дело в том, что я не один. У меня есть сын, и я должен о нем заботиться. Разве хороший отец подвергнет своего ребенка опасности из-за романтических отношений?

С губ Каролины сорвался крик. Неужели это ее голос? Неужели Грэм сейчас назвал десятилетний брак романтическими отношениями, а Гарри своим сыном, а не их общим?

Андерсон откашлялся и подобрался, словно лев перед прыжком.

– Вы хотите сказать, что ваш брак…

Грэм сцепил руки и опустил взгляд.

– Когда любишь, на многое готов закрыть глаза. Но я больше не вижу для нас будущего.

– Ясно, – сказал ведущий, хотя, судя по лицу, ничего не понял.

– Кто-нибудь помнит вообще, что разговор о чертовом законопроекте? – выкрикнула Каролина.

Андерсон словно услышал.

– Мы ненадолго прервемся. Надеюсь, сенатор, вы останетесь с нами, чтобы обсудить ситуацию… и прочие аспекты более подробно?

– Конечно, буду рад, – кивнул Грэм.

Зазвонил телефон. Ребекка, агент Каролины, которая наставляла ее, когда та работала моделью. Каролина помнила, что по телевизору у Ребекки в офисе круглосуточно вещал «Си-эн-эн». Наверняка она увидела интервью Грэма. Пока Каролина размышляла, отвечать или нет, включилась голосовая почта. Следом позвонила тетушка. Каролина перенаправила и ее звонок, и два следующих на голосовую почту, потом выключила телефон. Она зарылась в одеяло и тут заметила пятно крови размером с яблоко. Каролина глянула на пижамные штаны. Точно! Как она раньше не сообразила!

Тяжело вздохнув, она скатилась с постели и поползла в ванную. Бросила запачканную пижаму в раковину и включила холодную воду, а сама встала под душ. Собрав последние силы, потерлась мочалкой и заставила себя побрить участки, требовавшие внимания. Затем завернулась в банное полотенце, пошла назад в спальню, отыскала чистые трусы и фланелевую пижаму и тут обнаружила, что у нее закончились тампоны.

– Черт! – Каролина отмотала длинный кусок туалетной бумаги, сложила его в несколько раз и сунула в трусы, как делала в школе, когда забывала взять с собой прокладку.

Еще нет и пяти вечера, а в доме больше никого. Супруги, которые присматривали за ним, звонили несколько раз и спрашивали, нужна ли помощь, Каролина заверила их, что справится сама. Уборщица приходила по утрам несколько раз в неделю, но по пятницам она не работала. Выбора нет, придется идти самой. Каролина неохотно потащилась в кухню. Не в силах сопротивляться порыву, схватила айпад, зашла в электронную почту, листнула вниз, чтобы обновить сообщения. Последнее пришло от тети. В теме – длинная строчка из вопросительных знаков. Больше ни слова, только прикрепленная фотография. Качество снимка оставляло желать лучшего – тетя пересняла фото на телефон и отправила по электронке, – но Каролина сразу же узнала заснятых мужчин. За столиком вашингтонского «Кэпитал Прайм» – ресторана, в котором обедали политики, – собрались Трип, Грэм и начальник его предвыборного штаба Джозеф. А рядом с Грэмом сидела «Снежная королева» Риган. Она смотрела на Грэма и смеялась, запрокинув голову. Грэм держал в руке вилку и нож и тоже скалился во весь рот. Вряд ли его так впечатлил жареный лосось. Все четверо одеты в строгие костюмы. На первый взгляд всего лишь невинный деловой ланч. Обывателю вряд ли пришла бы в голову мысль: «Да эти двое спят вместе!» Однако Каролина готова была биться об заклад, что так оно и есть. Похоже, тетя тоже так подумала.

Конец ознакомительного фрагмента.