Альвер Шейх вскочила в постели, широко раскрыв глаза. Она сбросила с груди руку молодого человека и осмотрелась по сторонам. Так, ночь она провела в Романтической Спальне: отделанный рюшем полог с алым куполом пять на пять метров, по стенам обитый стеганым атласом, который образовывал полочки, сиденья и прочие многочисленные удобства. У нее были и другие спальни: например, детская, до сих пор набитая игрушками: потом еще Просто Спальня, комфортная, уставленная ночными цветами, жутко старомодная Приемная Спальня для гостей, громоздкая, как коридор или вестибюль, где она принимала друзей, и еще Масляная Спальня – четырехметровая сфера с подогретыми ароматическими маслами. К сожалению, не все понимают, как это эротично.

Ее нервная система моментально проснулась, – еще бы, получив такой мощный выплеск адреналина! Половина первого! Будильник должен был поднять ее час назад. Чертовы гормоны. Ладно, что случилось, то случилось.

– Что-то не так? – с улыбкой спросил парень с чудным именем Отиель. В его глазах было непонимание. Ему казалось, что Альвер играет с ним, изображая из себя Золушку, пытающуюся скрыться от прекрасного принца. Он потянулся к ней.

Проклятье, гравитация была включена. Альвер скомандовала панели управления дать 1/10 “G”.

– Извини! – бросила она на бегу, посылая юноше прощальный воздушный поцелуй. Гравитация снизилась на 90 процентов. Матрац под ними внезапно стал упругим, как батут: на нем можно было совершать самые немыслимые прыжки и сальто. Он с таким по-мальчишески невинным удивлением посмотрел ей вслед, что она чуть было не раздумала уходить.

Но она не могла – нет, не могла! Вскинув руки над головой Альвер выпрыгнула из кровати, оттолкнувшись от потолка, выбросила тело за пределы спальни, в зону действия обычной гравитации. Сбежав по винтовой лесенке в ванную, она чуть было не врезалась на повороте в Чарт Лайна.

– Знаю! – крикнула она, не дав ему и рта раскрыть.

Он тут же убрался с дороги, затем развернулся и поспешил за ней на этаж, где располагалась ванная. Аура Чарта Лайна сияла привычным голубым цветом, но с саркастическим оттенком розового.

Альвер припустила рысцой. Недаром ей всегда нравились большие комнаты: ванная двадцать квадратных метров площадью, пять метров – до потолка. Одну стену занимало окно. Из него открывался вид на поля и лесистые холмы, усеянные городками и пирамидальными башнями. Это было Внутреннее Пространство Номер Один, центральный и самый длинный цилиндр независимо вращающихся труб (каждая – пять километров в диаметре), которые формировали главные жилые районы в Роиде.

– Могу я чем-то помочь? – крикнул дрон вслед уносящейся в ванную Альвер. Ответом ему была отборная ругань с другого этажа: это молодой человек попытался покинуть спальню тем же способом, что и Альвер, но, видимо, неправильно настроил гравитатор. Дрон поспешил было на помощь, но услышал голос Альвер, доносящийся сквозь шум воды:

– Да ладно, можешь спустить его с лестницы… Только поосторожнее.

– Что? – взвизгнула Альвер. – Из-за тебя я выставила за дверь такого отличного парня, а ты не разрешаешь взять даже несколько животных? Или хотя бы пару попутчиков?

– Альвер, можно с тобой поговорить с глазу на глаз? спокойно произнес Чарт Лайн, сворачивая с главной галереи в боковую комнату.

– Нет, нельзя! – крикнула она, бросая на пол плащ, взятый в дорогу. – Все, что ты хочешь сказать, можешь спокойно говорить в присутствии моих друзей.

Они находились во внешней галерее Ифетра, длинном вестибюле, где в простенках между окон висели старинные картины. Окна выходили в сады и за Внутреннее Пространство Номер Один. Она уже назначила здесь всем встречу. Ну опоздала на часик. Ничего страшного. Есть в утреннем туалете человека такие вещи, которые с ходу не сделаешь, и – как она заявила из молочной ванны, кратко и недвусмысленно: если она в самом деле так важна для планов высшего уровня секретности, то никуда это 00 не денется, подождет. Тем более, что она даже пошла на жертвы: не стала делать макияж, завязала волосы простым пучком на затылке и надела строгий деловой костюм. Да что говорить: даже подбор украшений и драгоценностей занял в этот день не больше пяти минут.

Галерея была действительно набита народом: здесь была ее мама, высокая женщина в мохнатом джеллаба, три кузины, семь тетушек и дядюшек, еще с десяток приятелей и подружек, – все друзья дома, с глазами, слегка мутными после выпускного бала. И еще пара дронов-мажордомов, пытавшихся сдержать животных, которые возбужденно бросались друг на друга. В клетках махали крыльями три беспокойных альсейна, издавая пронзительно-скрипучие крики. Еще один дрон стоял за дверьми, у первого окна, с Брейвом. Ее любимый жеребец был под седлом и нетерпеливо бил копытом. Еще три дрона должны были позаботиться о багаже, состоявшем из множества чемоданов, – их еще продолжали выгружать из домашнего лифта. Рядом с ней плясал поднос с завтраком. Альвер успела только надкусить дольку числена, когда дрон объявил ей, что в это путешествие она должна отправиться одна, причем сделал это по нейродетекторной связи: Альвер, пойми же. Бога ради, это секретная миссия, а не прогулка с подружками за город.

– Не надо лезть ко мне в голову! – сквозь зубы процедила Альвер. – Что за хамство!

Чарт Лайн подъехал к ней почти вплотную, и тут же ее охватило странное ощущение – как будто их с дроном поглотили высокие серые цилиндры. Они простирались от паркетного пола до лепнины потолка, в полтора метра диаметром, почти скрыв ее, Чарта и поднос с завтраком от остальных присутствующих. Она уставилась на дрона с открытым ртом и выпученными глазами. Такого она еще не видела! Поле его ауры исчезло. У него не хватило даже такта выставить перед ней зеркальное реверсионное поле – что он делал всегда, когда они оставались наедине. По крайней мере, она могла бы воспользоваться временной изоляцией и привести прическу в порядок.