— Таково веление Судьбы. Мы с Пернелль постараемся подарить ему детство.

— И семью.

— И семью, — согласился Фламель. — Поттеры хоть и его родители, но он их никогда не примет. Не простит. Они останутся навечно чужими людьми. А какое у Гарри отношение с братом и сестрой?

— Не знаю, как с братом, но с сестрой мальчик не общается. Я наблюдал за ними в Большом зале и заметил, что Гарри Поттер испытывает злость на девочку. Возможно он злится из-за того, что Лиза жила с родителями, а его отдали. Выбросили как ненужную вещь.

— Плохо, очень плохо. Злость ведет к полнейшей Тьме.

— А ты веришь, друг мой, что Гарри Поттер принадлежит Свету.

— В нем есть Свет, — возразил Фламель. — Мало, но есть. Сейчас главное не дать ему угаснуть.

— Он уже угас. Не знаю, кто имеет влияние на мальчишку, но он проделывает качественную работу. Этот человек… или не человек… подпитывает ненависть ребенка. Окончательно руша хрупкие мосты к сближению. Позволяет Тьме окончательно укорениться, выжигая последние отголоски Света. Такое чувство, что его планомерно превращают в Темного лорда.

— Наша обязанность помешать этому. Ты со мной?

— Конечно, — кивнул Филиус. — До самого конца.

— Тогда готовься. Альбус умен. Нам придется переиграть его, на его собственной шахматной доске. Свет заслепил моего бывшего ученика. Он не видит, чего творит. Сломанная жизнь маленького ребенка, лучшее тому доказательство.

— Поттеры преданы ему.

— Да. Юные и глупые…

— И МакГонагалл.

— Минерва ослеплена своим горем. Смерть родителей и брата, даром для нее не прошли. Она всецело предана Альбусу и верит в его благо. Нам придётся убрать ее с пути… Да. Когда придет время.

— Она хороша как учитель, но никудышная как декан Гриффиндора, — согласился Флитвик.

— Ну об этом мы подумаем позже, сейчас главное склонить мальчишку на нашу сторону. Он должен начать нам доверять. Альбус допустил ошибку, обратившись ко мне за помощью. Я не позволю играть судьбой ребенка.

— Это не будет легко.

— Да, нам придется побороться. Вполне возможно, что мы не переживем этого. Лавина снесет нас на своем пути, подгребая под обломками.

— Смерть — это лишь начало пути.

— Истинно.

Повисла тишина.

— Гарри Поттер похож на своего легендарного предка. И не только внешне, но и характером.

— Да. Увы, мне не посчастливилось быть лично знакомым с Игнотусом Певереллом, но я наслышан о нем. Легендарная личность и выдающийся маг. Обмануть саму Смерть, не каждому дано.

— У мальчика его глаза.

— Да, — улыбка. — Все считают, что тот унаследовал глаза от матери, но это не так. Во всех Певереллов были изумрудные глаза, необычайно яркого оттенка. Говорилось, что ими они способны видеть саму Бессмертную леди. У Поттеров этот дар не проявился до сего поколения.

— Это знак.

— Несомненно. Теперь мы должны понять, что ребенок еще унаследовал от своего дальнего предка. Будем молить Магию, чтобы не Проклятие, которое уничтожило весь этот легендарный род.

Гарри Поттер до боли сжимал кулаки. Ногти с силой впивались в кожу, оставляя кровавые отметины. Изумрудные глаза давно утратили свою яркость, всё сильнее наливаясь тьмой с красными всполохами. Лицо побледнело, превращаясь в маску, а бледные губы кривились в ухмылке. Внутри у юноши пылал огонь, сжигающий всё на своем пути. Его языки проглядывались в глазах, заставляя слизеринцев вздрагивать и держаться от Героя подальше, мало ли. Даже Малфой, сидевший рядом, искоса поглядывал на друга, ёжась от холода, который исходил от Поттера, словно от дементора. Все попытки завязать разговор были на корню отметены, плавным взмахом бледной руки и холодным взглядом. Драко ещё никогда не видел друга в таком состоянии. И теперь гадал, что мог Флитвик наговорить Гарри такого, что тот взбесился в прямом смысле. Казалось, прикоснись к нему, и Поттер не задумываясь пустит Аваду в ответ. Это чувствовал не только Малфой, но и все остальные. Все искоса поглядывали на Героя, но приближаться не пытались, опасаясь за свои жизни. Даже Гринграсс сидела молча, уткнувшись лицом в книгу, хотя обычно любила позадавать вопросы. Малфой был готов отдать руку на отсечение, что Гринграсс лишь создает видимость чтения, а на самом деле втайне рассматривает Поттера, словно опасного хищника.

— Гарри, — в который раз попробовал завязать разговор Драко.

— Что? — в голосе звучала злость.

— Ааа… Что происходит? — тихий шепот, чтобы слышал лишь брюнет.

— Ничего, — последовал резкий ответ. — Всё прекрасно, — и маниакальная ухмылка. — Прекрасно.

Малфой вздрогнул. Всё происходящее казалось ему неправильным. Каким-то дурным сном — кошмаром. Драко хотелось поскорее проснуться и увидеть как обычно нахальную улыбку на лице друга, и услышать его колкие комментарии. Но этого не происходило. Блондин даже ущипнул себя за руку, в попытке убедиться, что все происходит на самом деле.

Поттер торопливо поднялся. Взгляд его был устремлен на выход из гостиной.

Малфой с Гринграсс, не сговариваясь, последовали его примеру.

— Ты куда? — спросил взволнованный Малфой.

Герой кинул на него холодный взгляд.

— У меня есть дела.

— Я… Я с тобой, — последовала то ли неуверенная просьба, то ли крик души.

— Нет, — больше ничего не говоря, Поттер двинулся быстрым шагом к выходу, провожаемый десятками любопытных взглядов. К счастью, до комендантского часа еще было несколько часов, и никто не попытался остановить второкурсника.