– Мы пойдем, антракт скоро закончится. Удачи тебе, родная, – дала мне напутствие мама и ушла вместе с отцом и Глебом Олеговичем к выходу из служебного помещения.

Я проводила честную компанию взглядом и хотела пойти готовиться к следующему выходу. Но остановилась у входа в гримерку. Обернулась. На автомате. Словно так задумано. И встретилась глазами с папиным деловым партнером, который выходил последним, вслед за родителями.

Наверное, я навсегда запомню этот взгляд: темный, прищуренный, но радостный, судя по небольшой паутине морщинок, образовавшейся вокруг глаз. Что-то в нем пугало. Отталкивало. Но разрушить созданный контакт почему-то не спешила. Пока…

– Ксюша, на выход! – от странных мыслей отвлек крик Августины Кирилловны. Черт! Я даже не заметила, как быстро закончился антракт.

У выхода, где недавно стоял мужчина, никого не оказалось. Ушел. И мне от этого стало легче. Теперь можно сосредоточиться на спектакле. Вновь нужно идти на сцену и показывать всем свой талант. Ноги в руки и вперед. Точнее в пуанты.

Вторая часть пролетела совсем незаметно, буквально на одном дыхании. Совсем не чувствую конечностей, голова слегка кружилась после фуэте в последнем акте, но это ерунда – зрение быстро восстановилось.

Зрители аплодировали очень активно, а когда наконец-то включили свет, завидела своих родителей и папиного делового партнера, сидящих на первом ряду. Но все это отошло на второй план. Потому что осознание горькой правды затмило радость удачного дебюта.

Леша не пришел на мою премьеру.

Я просмотрела зал театра несколько раз, желая встретиться с любимыми светлыми глазами и завидеть улыбку на родном лице. Однако ее не было. Ни улыбки, ни любимых синих глаз.

– Наконец-то закончилось! – крикнула Маринка, плюхнувшись на свое место, как только мы забежали всей оравой в гримерку.

– Премьера однозначно состоялась! – радостно воскликнули где-то сзади. Я так сильно устала, что не различала голоса.

Не могу не согласиться с единогласным мнением. Премьера действительно удалась, судя по реакции зрителей. Охапки цветов, подаренные на поклоне, буквально валились с рук. Розы, тюльпаны, гладиолусы. Придётся их оставить здесь, с таким подарком точно не уеду отсюда.

– Пойдем в кафе? – спросил кто-то из девчонок. – Ксюш, ты с нами?

– Простите, девочки, сегодня без меня. Ноги отваливаются, – не соврав, ответила я. Мне бы дойти бы до папиной машины, не то, что до кафе.

– У всех здесь ноги отваливаются, – крикнула Лана, стягивая с себя пачку.

– Да ладно тебе, Лан. Отдохнем без нее, – Маринка махнула рукой и тоже начала переодеваться.

Привычное окончание дня. У девчонок всегда находились силы на совместное времяпрепровождение. Только не у меня. Возможно, не привыкла еще за время службы в театре к таким нагрузкам. Ничего, время покажет. Вскоре я тоже смогу не обращать внимания не усталость и веселиться на полную катушку.

Толпа на улице расходилась неохотно. Многие зрители все еще стояли у главного входа, кто-то покуривал или ждал знакомых, но мне было все равно. Единственное, о чем я мечтала, – найти машину отца и уехать наконец-то домой, но взгляд так и не наткнулся на знакомую белую иномарку.

Даже о Леше совсем позабыла и вспомнила только в тот момент, когда увидела возле парадного входа обнимающиеся парочки. Разглядывать собравшуюся толпу не стала, понимая, что его тут нет. Взгляд не цеплялся за любимого парня.

Волнение подкатило к горлу. Может, с ним и правда что-то случилось? Это уже не шутки. Вдруг Леша в больнице, а я об этом не знала. Мне бы позвонили в этом случае. Но кто? И услышала бы я звонок? Наверное, да. Нужно обязательно проверить.

– Потерялась? – низкий голос резко раздался возле моего уха. Я даже подпрыгнула от неожиданности, позабыв о телефоне, о срочном звонке от Леши. Обо всем на свете.

Повернулась в сторону обладателя пугающего голоса и вновь встретилась глазами с папиным партнером – Глебом Олеговичем. В отличие от меня, он стоял расслабленно и покуривал сигару, наплевав на запреты о курении в общественном месте. Так вот откуда этот знакомый с детства запах? Табак с легким ягодным привкусом. Папа раньше курил что-то подобное.

С первой встречи я не заметила, во что одет мужчина, да и сейчас, стоя на темной площади, освещаемой лишь напольными светильниками, не смогла бы толком разглядеть его.

– Скорее устала.

– Твои родители выезжают с парковки, – проговорил мужчина, выпуская клубы дыма в сторону. – Скоро подъедут, не переживай, – улыбнулся странной улыбкой, приподняв лишь уголки губ.

Вопреки всем предрассудкам и бессмысленности затеи, я все-таки смогла рассмотреть его внимательнее в свете проезжающей мимо машины (не папиной). Взрослый, статный брюнет с серьезным темным взглядом, странной ухмылкой.

И большим шрамом на щеке, хорошо видном на свету.

Даже за это мгновение я успела рассмотреть чуть выпуклую белую полоску на лице. Ровная, словно по линейке провели. Говорят, шрамы украшают мужчину. Но не в его случае. Он не портил лицо, но сильно выделял его, скрывая остальные черты лица.