Далее следовал репортаж о недавнем исследовании психологов

«- … к сожалению Нил Шепард уже не первый человек решившийся на такой шаг. По словам исследователей за последние два века более трех миллионов человек отказалось от продления жизни уходя в репозитории – крио-хранилища на Луне. – На экране появился мужчина в смарт-комбинезоне который часто носили в аркологиях на неблагоприятных планетах. Он указывал рукой на график появившийся возле него – По нашим данным средний возраст отказа от процедур омоложения около четырёхсот лет. Еще интересно то, что люди имеющие генную модификацию Хейфлика решаются на репозиторий позже. Предполагается что данная модификация помимо продления жизни благотворно влияет и на психическое здоровье. Но модифицированные люди в среднем имеют минимум по пять новых генов, что заставляет продолжать исследования их возможных комбинаторных явлений и влияний на психику. Сами исследователи ссылаются на недостаток данных. Возрастная категория полутысячелетних пока очень мала и составляет около четырех процентов от населения. – »

Слушать россказни об отчаявшихся стариках Айден не хотел и переключил. Сейчас всем было сложно, и эта была не новость, а обсасывания одной и той же темы не первый десяток лет.

Однако следующий включился ролик еще хуже предыдущего. Там мужчина гулял по парку рассказывая о своей работе которой он занимается уже второй век. Счастливчик, многим начинала изменять фантазия уже после первого века.

«… потому очень важно быть внимательным не только к друзьям и близким, но и к себе самому. Этарнальный синдром – возникает в связи с ухудшением, а в развитой стадии прекращении транспонации смыслов от терминальных ценностей, из ядра аксиологической системы, на инструментальные в ее периферии. От чего человек не видит смысла и ценности в вещах не обладающих самоценностью, что не удовлетворяют его непосредственно. Более того сами эти вещи также тускнеют, из-за того, что ослабевает само ядро. Так человек будет по-прежнему любить поговорить, по смеяться с кем-то, но при этом не увидит ценности в собеседнике, будет воспринимать его как объект, на подобии дивана, который лишь косвенно соотноситься с ситуацией. Происходит объективизация окружающего мира и людей. Восприятие также скатывается до частных, конкретных образов, без или с затрудненной способностью к абстракции и переноса сути явления на многие другие, схожие с ним.

Во многом это вызвано развитием общества где мы все больше сосредоточены на себе, и где мозг больше не имеет потребности формировать сложные конструкты других людей или обобщённых теорий для решения проблем, ведь все можно получить сразу и под конкретную ситуацию. Но с другой стороны эта проблема умножается за счет все увеличивающегося срока жизни, в котором тонут ценности прошлых эпох, а формировать новые становиться все тяжелее.»

Какая муть – подумал Айден и вообще выключил окно экрана. ИскИн фильтровщик похоже сговорился с медицинским. Хотя то что медицинские ИскИны поголовно ипохондрики, видящие болезнь или отклонение даже в слишком сильном здоровье, общеизвестно.

Пришло время выходить и Айден переодевшись из домашнего в более приличные штаны с футболкой вышел, решив немного пройтись по улице. Через десяток дом выходя на главную дорогу, над которой высился центральный монорельс, прошел четыре или пять станций пока не нагулялся и не сел на сверхскоростной поезд. Поезд ехал очень быстро, дома в низу быстро появлялись и исчезали, от этого мельтешения начинали уставать глаза, потому Айден старался смотреть на здания более далекие. Однако, через десять минут поезд заехал в мегаполис переполненный башнями небоскребов, вынудив и вовсе отвернуться.

До нужного района города доехал быстро. Пройдя от станции к близлежащему многоярусному парку, где оговорена встреа, Айден сел на лавку вытянув ноги. В парке было достаточно многолюдно, но к нему никто не подсаживался мешая наслаждаться пейзажем. В парке были маленькие леса растущие на небольших плитах дерна поставленными к парку ребром вертикально или под углом. По обоим сторонам каждой плиты росли разные растения, сидели на пикнике или просто гуляли люди. Подобные парки нравились Айдену, здесь виртуальные условности давали о себе знать намного больше, позволяя сделать что-то красивое и интересное, а не копию реальности.

Пока Айден наслаждался сюрреалистическим пейзажем подошел и старый знакомый. К нему подошел мужчина ростом немного ниже, с упитанным телосложением, широкими скулами и подбородком. На его лице также не было ни волос, ни бровей, но зато быстро появилась улыбка.

– Здорово Триста третий! Давно не виделись! – сказал он пожимая руку и хлопнув второй рукой по плечу.

– Привет Девяносто пятый. – более сдержано ответил Айден. Он конечно был рад но не на столько что растягивать улыбку до ушей. – Только давай по именам. А то я уже отвык.

– Ладно. Айден, верно? Хех. – кивнул он.

– Да, пошли Тав, расскажешь где пропадал. – сказал Айден приглашая того к выходу из парка.

– Давай. – согласился Тавиш – Привык к имени говоришь, или просто по привычке прячешься? Тогда стоило бы брови приклеить. – шутил он.

– Не хочу лишний раз светить номером. С тех пор как все данные Альянса обнародовали, подобного порой достаточно что бы нажить проблем. – говорил он пока они шли в кафе.

– Это да, нашего брата и так немного осталось. Но я серию поколения не называл, да и сделать тут ничего не могут. – махнул Тавиш рукой.

Они подошли к небольшому домику у высокого здания, почти будке, в которой располагалось кафе. Через будочную дверь они вошли в просторное заведение с множеством столиков. Весь антураж вплоть до вида из-окна был с копирован с такового в двадцать втором веке. Они уселись возле окна с видом на Гуанчжоу полу тысячелетней давности, у них каждый день новый вид, но можно было заказать свой.

– Так ты где пропадал все это время? Не дозвониться. На письма тоже раз в пару лет отвечал. – спросил Айден, когда они сделали заказ.