Жрицы выстроились вдоль двери. Отблеск пламени снял набедренную повязку, отдал ее, как полагалось по ритуалу, жрице стоящей справа и вошел внутрь.

Сердце колотилось так, что уже почти пробивало грудную клетку. Еще никогда он не испытывал подобных чувств. Ни когда встретил в сельве ягуара, который пришел на его зов (тогда были страх и восхищение), ни когда впервые спускался в подземный храм. Сегодня – было другое. К страху примешивалось еще что-то – жар внизу живота и что-то пьянящее, подкашивающее ноги. Отблеску пламени пришлось активизировать всю свою волю, чтобы шагнуть внутрь помещения.

Там стоял полумрак. Через щели в крыше пробивался редкий лунный свет. Других источников света не было. В комнате были девочки – помощницы жриц. Цветка Лианы среди них не было. Отблеск пламени сразу понял это, несмотря на то, что зрению понадобилось некоторое время, чтобы адаптироваться к новому освещению. Не было ее запаха, не ощущалось ее присутствия. В комнате были другие запахи – от тел находившихся в комнате девушек, дыма воскуряемых трав и от растительных красок, которыми девушки будут сейчас раскрашивать его тело.

Жрицы снаружи запели. Отблеск пламени слышал эту песню впервые, но прекрасно знал, о чем она. Это было обращение к Лунной богине. Жрицы звали богиню обратить свой взор на пришедшего на инициацию юношу. «Он уже стал почти взрослым, его мышцы налились силой, его плоть горит огнем – пели женщины, – обрати на него внимание, Великая богиня, возможно, ты сочтешь его достойным для единения с тобой…»

Тем временем девушки приблизились к нему. В руках у них были сосуды с красками – соком и отварами ягод и красящих растений. Отблеск пламени закрыл глаза и воздел руки вверх. Мысли о Цветке Лианы оставили его, и он устремил свое внимание вверх – к Богине. Он продолжал все чувствовать – прикосновения холодных от краски пальцев девушек, запахи, слышал пение женщин снаружи, но все его существо устремилось к богине и тому пространству, в котором она обитает.

Его плоть действительно, как и пели женщины, налилась огнем. Краем сознания он ощущал, как девичьи пальцы скользят по его телу, рисуя узоры. Никогда еще женские пальцы так не прикасались к нему. Мальчики из его группы много раз помогали ему наносить на тело боевые узоры, но эти прикосновения были совершенно другие. Да и узоры девушки рисовали совершенно не боевые, и касались тех мест, куда он до этого никогда узоры не наносил. Мальчик чувствовал, что хотя девочки тоже впечатлены важностью момента и стараются рисовать линии как можно тщательнее, их волнение вызвано не только тем, что они выполняют ритуал, но и самими прикосновениями к телу юноши.

Нанесение узоров было закончено. Женщины снаружи прекратили петь. Воздух был пропитан странной смесью торжественности и вожделения. Видимо, Богиня или одна из Ее дочерей обратила на него свой взор. Отблеск пламени все еще не чувствовал присутствия богини, но жрицы разбираются в этом лучше. На него надели корону из перьев. Две девушки взяли юношу за руки и повели в соседнюю комнату, где посадили на мягкую циновку спиной к подушкам (большим связкам сухой травы), наваленных у стены.

Отблеск пламени к этому времени был уже совершенно спокоен и центрирован. Он, совершенно обнаженный, если не считать короны, сидел на циновке, скрестив ноги. И хотя присутствия богини он по-прежнему не ощущал, он понимал, что она где-то рядом, и скоро явится к нему. Два ощущения странным образом соединились в нем. С одной стороны – стремление подчиниться богине, ее воле, с другой – мужское желание овладеть, обладать ею. Не только его сознание, но и важная часть его плоти, предназначенная для проникновения в женщину, устремилась вверх.

В проеме двери появилась женская фигура в огромной короне из прутьев и перьев. Корона была столь огромна, что крепилась не только на голове, но и плечах женщины. На шее были сразу несколько ожерелий из драгоценных камней, а на бедрах – роскошнейшая ткань с сакральными узорами. Лицо и все ее тело, как и у самого Отблеска пламени, было разукрашено узорами, но сейчас он не сумел их рассмотреть – его взгляд устремился к соскам женщины, огромным и подчеркнуто выделенным ярко-красной краской. И хотя Отблеску пламени хотелось бы верить, что к нему явилась сама Лунная богиня или ее дочь, он понимал, что это – старшая жрица храма Луны.

Жрица, несомненно, чувствовала богиню, была в контакте с нею. Медленно и величественно она подошла к сидевшему на циновке Отблеску пламени и развязала ткань на бедрах. Ткань соскользнула на пол, обнажив ее также украшенные узорами бедра. Женщина подняла руки, обратив ладони вверх – к Луне, свет которой в этой комнате также пробивался сквозь крышу.

И тут, Отблеск пламени не поверил своим глазам – лунный свет изменился. Он заструился к ладоням жрицы и через руки начал наполнять ее грудь. Жрица склонилась к юноше и коснулась руками его груди. Волна лунного света проникла в его тело. Отблеск пламени не понимал природы этой субстанции, он никогда раньше не подозревал, что лунный свет так же материален как, например, вода. Он не понимал ни плотности, ни температуры этого света – тот был и горячим и холодным одновременно. Лунный свет, который тек из ладоней жрицы, заполнил все его тело, собрался внизу живота и по его члену, по-прежнему устремленному к небу, стал подниматься вверх.

Старшая жрица чувствовала все. Этот момент она не пропустила. Она опустила таз, позволив плоти Отблеска войти в себя и села ему на бедра, обхватив сзади ногами. Юноша тем временем уже полулежал, откинувшись назад на подушках. Жрица продолжала касаться ладонями его груди. Лунный свет продолжал течь из них, проходил через его тело и по члену поднимался вверх. Вот он потоком холодного и теплого одновременно света стал проникать через него и в живот жрицы. Жрица помогала этому потоку. Мышцами влагалища она сжимала его член, ерзала на бедрах. И хотя это было первое в его жизни проникновение в женщину, Отблеск пламени даже не думал об этом. Происходившее с ним чудо, лунный свет заполнили его целиком, забрали все его внимание.