В общем, я сама не поняла, как схватила эту нахалку за волосы и вздернула в кресле. Она истерически заверещала, а я прикоснулась пальцами к прохладной поверхности стекла и прошептала: «У тебя все получится, ты храбрый и отважный, сам выберешься на лед и человека спасешь. А там и помощь рядом».

Я дальше посмотрела, развернулась лицом к богине, хорошенько ее встряхнула.

– Ты чего творишь, дура!

Я дурой никогда не была и вряд ли буду.

– Да я тебя…

– Утоплю? – предложила и увидела, как глаза женщины вспыхнули, и вот мы уже барахтаемся в воде.

Ну, как барахтаемся. Богиня активно пытается выплыть, я ей в этом не менее активно мешаю.

– Убьешь! – захлебываясь, хрипела она.

– На то и расчет!

Не знаю, чем бы кончилось это противостояние, да только мы опять перенеслись в кабинет. Судьба распласталась на полу и пыталась отдышаться.

– За что? – выдала, пока я подходила к зеркалу и снимала его со стены.

– За разрушенные судьбы, – пожимаю плечами, – еще раз увижу – утоплю в аквариуме, могу даже в тарелке, мне все равно.

И, быстро нажав на камень в перстне, перенеслась в дом, откуда мы совсем недавно собирались на дело.

– Принесла? – подскочили ко мне мужчины, рассматривая зеркало.

– Принесла, – я же смотрела на то, как парень ползет к берегу, крепко держа мужика за воротник куртки, а к ним спешат люди, – все же получилось!

Да, смогла совсем недавно вмешаться в судьбу двух людей, и у меня получилось спасти две души!

Оксана

Любовь, любовь… Я к тебе иду. Лично сейчас ты должна уже прятаться в шкафу за длинными кофтами и, затаив дыхание, молить о пощаде. Ты испортила мне жизнь…. Угу. Сначала тем, что меня никогда не любил отчим, хотя всячески старалась его не допекать, потом от меня отвернулась мать. Ну и в конце всей этой печальной истории – мой роман с парнем, который не просто предал и бросил, а растоптал. А я его ждала, так ждала и надеялась… Надежда умирает последней, пожалуй, сегодня это высказывание как никогда актуально.

Дверь в комнату (или что это было) оказалась приоткрытой. Мне лишь нужно было чуть ее двинуть рукой, чтобы протиснуться внутрь… Мда, как-то хоромы Любви представлялись мне иначе. Ну, плакаты там с сердцами, купидоны под потолком, но никак не серые оттенки, грязные пятна на полу и на старом замызганным диване. Кривой стол и кособокий шкаф, скрипучая и явно неудобная кровать – все это принадлежало Любви? Тогда я понимаю, почему мне так жестоко не везло… С такой-то богиней.

– Просить пришла? – послышался голос из глубины комнаты. И чтобы рассмотреть его обладателя, подошла к окну и отдернула тяжелые шторы.

В лучах света сразу заметила большое количество пылинок, которые медленно оседали на пол и на мои вещи. Развернувшись, нашла глазами сгорбленный силуэт, сидящий на полу перед зеркалом и крутя в руках тонкое и изящное веретено. Я же моментально последнюю вещицу отобрала.

– Дай сюда, не тебе такими руками судьбы людей устаивать.

На меня обиженно зыркнули.

– Я богиня Любви!

– Покажи мне то место, где ты богиня. Ты даже себя не любишь, раз запустила настолько свой внешний вид.

– Меня никто не любит! – всхлипнула Любовь.

– Удивительно, правда? А что ты сделала для того, чтобы любили? А?

– Я устраивала судьбы!

– Через одно место, я так понимаю. И на этом месте ты как раз сидишь. Вот как ты устраивала… Дай сюда, позорище! Чтоб близко не видела рядом с этим со всем. Не умеешь – не берись!

Что-то делать с этой несчастной женщиной было бы низко. Я лишь забрала зеркало и веретено, а она так и сидела на полу, раскачиваясь из стороны в сторону. Надо потом подумать, как ей помочь. Ведь боги куда-то уходят, а как она жить-то будет? Пропадет.

По соседству с Любовью жила Надежда, которая тоже что-то ждала, да дождаться никак не могла. Эта дама оказалась с характером и так просто пропускать меня к себе не хотела. Ладно, мы не гордые и через окно залезем.

Пробравшись на крышу, я без затруднения определила, где находится нужное окно. Прикрепив страховку, стала спускаться вниз по стене, любуясь открывшейся картиной – небо, облака и где-то там внизу огромный густой лес. Шикарно.

В окно я попала быстро, выбив его ногами.

Надежда кричала, словно сирена, бросала в меня попадавшиеся под руки предметы. И прошлось с ней повозиться, прежде чем обезвредить и скрутить.

– Я буду жаловать… – договорить не дала, засунула в рот кляп.

Фу, разве такой я представляла себе надежду? Боже упаси!

Подхватив кубок, который стоял на столе, заглянула в него и увидела, как в нем набирается вода – чистейшая. А я как раз пить хотела. Сделала пару глотков под изумленным взглядом женщины и махнула ей рукой.

– Бывай!