Однако же после нагретого воздуха побережья высота тысяча шестьсот метров над уровнем моря обдает ледяным ветром. Тело, за три часа перенесшееся в другой климат, ничего не понимает – дрожь, руки стынут, лицо деревенеет, разум пока не воспринял данность.

Орон оказалась, в основном, современной деревней со своим кинозалом, темно-коричневыми шале в альпийском стиле, элитными кондоминиумами, отелями для горнолыжников, подъемниками. Рай тем, кто любит пожить в спокойной обстановке на природе с видом на горные пики или покататься на лыжах со склонов.

Познание Меркантура началось еще в дороге – автобус шел по его территории в долине Тине, здесь же оно продолжается уже на приличной высоте. Орон свободно расположился на чаше одного из небольших плато в окружении лесных склонов и голых вершин. Динамики движения больше нет, приходит задумчивость и желание долго смотреть на горы заповедника, не отводить взгляда, рождается диалог между тобой и чем-то древним, мудрым, непреходящим. В Ороне, несмотря на местами оживленную туристическую кутерьму, чувствуется определенная отрешенность и изолированность от внешнего мира. В любой точке деревни можно замереть от увиденного величия гор, позволить себе забыть на несколько минут, куда ты шел.

А пойти здесь есть куда. Например, ядро деревни составляет вытянутая по форме площадь с ресторанами, сувенирными лавочками, магазинами по продаже горнолыжной экипировки. В общем, жизнь здесь вполне налажена – можно скоротать вечерок в ресторане, сидя у панорамного окна с романтичными видами. А можно отправиться бродить по лесным тропинкам, подняться гораздо выше деревни, забрести невесть куда и быть в уединении посреди дремучего леса. Так, расхаживая по окрестностям Орона, неожиданно обнаруживаешь развалины древней постройки из серого грубого камня.

Что это было тогда, ныне сложно разгадать, но, оказывается, не такая уж современная эта деревня – об этом свидетельствует капелла в центре селения. В Средние века в этих местах проходил тракт палом-ников-пилигримов, и один из них подвергся нападению разбойников в ближней местности. Его подняли в Орон, выходили – и он остался здесь. Впоследствии его канонизировали, а капелла возрастом в несколько сотен лет названа его именем. Сейчас она стоит одиноко несколько в стороне от эпицентра жизни, но приходит мысль, что капелла – сердце Орона, настоящий смысл бытия тут. Все же неспроста сошлись тут пути духовных исканий и заповедные хоромы природы.

Рядом с Ниццей лежит еще один крупный город – Кань-сюр-Мер. Он не на слуху и не обладает всемирной известностью, как его именитые соседи, но любознательного путешественника, решившего внимательно изучить Лазурный берег, ждет приятное открытие – Верхний Кань (Haut de Cagnes).

Пройдя от моря по современным улицам Кань-сюр-Мер, подходишь к подножию внушительного вида скалы с круто наклоненной дорожкой вверх. Там, где позволяет рельеф, склоны застроены веселыми виллами с садами, что несколько скрашивает приближение к таинственным домам на вершине. Снизу исторические постройки, нависшие над скалой, кажутся неприветливыми, затаившими в себе скрытую силу дать отпор непрошенным визитерам.

И вот, после нескольких минут подъема по прямому скату, первый шаг в средневековый город забытых дней. В приморской части современного Кань-сюр-Мер оживленно, шумно, пульсирует повседневность. Здесь же, наверху, вдруг случается безмолвствие. Ну, нет, конечно, изредка попадаются машины, мелькают тени людей, но царит покой самой тишины. Какая удача очутиться в реальном старинном бурге практически одному. Во все стороны расходятся затененные коридоры уличных узких проходов. Пройдешь мимо такого отвилка и не заметишь, не заподозришь даже, что это местная «авеню», по которой активно передвигаются горожане сотни лет.

Идешь по улочкам, полностью замощенным брусчаткой, слышно лишь приглушенное эхо собственных шагов. Окна смотрят в окна или в массивные стены старинных построек почти впритык напротив. Разгорается интерес к тому, что за этими немыми окнами и стенами происходит, но они непроницаемы. Немногочисленные жители не привыкли демонстрировать свою жизнь в открытую. Здесь все существует в своем закрытом мирке. Завидев на пустынной улочке редкого местного горожанина, испытываешь даже неловкость за вторжение в их неспешный уклад. А иным пришельцам покажутся каменные проходы в густой тени зловещими, как если бы жили тут, скрываясь от досужих взглядов простых смертных, маги – хранители тайных знаний о судьбах.

Цветы в кашпо, кадках, вьюны по стенам и подвешенные к кровлям шарики из каких-то растений не столько придают уют, сколько подчеркивают загадочность ансамбля фасадов. Порою кажется, что все ушли и остались править разумные растения.

На самой вершине скалы замок Гримальди и две площади. Одна, маленькая, окружена плотно подступившими ко дворцу домами. Другая, просторная, распахнутая ветрам и с видом на Альпы.

На той площади, что внутренняя, прямо в жилом доме есть неприметная дверка с надписью «церковь» (eglise). Иначе догадаться, что это вход в храм, было бы маловероятно. За скромным входом открываются хоры и лестница вниз, в основной объем. Оригинально устроить вход выше расположения церкви. Но раз старый город необычен, то и храм в нем должен соответствовать.