– И вы его больше никогда не видели? – Яна поднялась с дивана и с интересом посмотрела на «А.В.».

– На сцене много раз. Не стоит путать игру с жизнью. И вам не советую, – «А.В.» шумно прошуршала мимо нас и прошла на кухню.

– Чай пить будем? У меня прекрасный пирог получился. Очень всем советую, – «А.В.» выглянула из кухни и застала нас в застывших позах.

– Не стоит так глубоко вникать в давно пережитые страдания. Уверяю вас, что каждый получил свое.

Что свое «А.В.» не сказала и, судя по ее выражению лица, и не собиралась нас просвещать. Мы небольшой нестройной стайкой пошли на кухню, где пахло детством, уютом и добром.

– «А.В.», я человек неделикатный и сейчас задам вопрос некорректный, – Яна гордо подняла голову, словно искала положение, из которого ее можно будет опустить. – Где Алиса? Я, наверное, последний человек в этом доме, который может задать вопрос. Я ведь её даже не видела.

– Зачем задаешь? – «А.В.» повернулась с горячим чайником, и мы испугались, что кипяток медленной струйкой польется Янке заворот и нам тоже. – Любопытно. Мне самой любопытно, какой она стала. Я не видела её, пять лет, осталось еще столько же. Проживу то я точно столько лет. Смогу оценить то, в кого она превратилась. Сумеет ли она стать той, какой ее захочет принять публика. Главное, что она должна поразить, сразить наповал.

«А.В.» разговаривала все более странно и непонятно. Мы дружно посмотрели на Саню, чье лицо осталось бесстрастным, но сильно побледнело.

– Я знаю, столько же, сколько и вы. Это проект века, задуманный бабулей должен увековечивать нашу фамилию в веках.

– Зря иронизируешь. Так и будет. Ты тоже станешь помогать, – бабуля «любовно» посмотрела на внучку.

– Ни за что. Я не желаю быть служанкой госпоже индивидуальности.

– Мы все слуги господ, у которых редкий дар. Они нас облагораживают, делают нашу жизнь возвышенней и ярче. Если ты до сих пор это не поняла, я тебя вычеркну из друзей.

Это было сказано не насмешливым старчески голосом, а эта фраза могла стать последней в отношениях внучки и бабушки.

Саня опустила голову и тихо пробормотала: «Извините, Ваше Сиятельство».

Мы расселись на старые рассохшиеся венские стулья, которые цепляли все подряд, но «А.В.» считала их счастливым раритетом, и они продолжали скрипеть и тихонечко разваливаться.

– Янка ты садись лучше на диван, – посоветовала Марьяна.

– Кому лучше? Вся еда в другом конце стола. Что мне за радость?

Девчонки препирались из-за чашек, ложек, количества кусков, которая каждая из нас съела, а я подумала о том, что та полушутливая тирада про слуг и гениев была неслучайна. Возможно, произнести она собиралась ее гораздо позже. Через пять лет. Она нас тоже готовит. Потому мы все время в поле ее зрения. Она нам позволяет еще новых знакомых привечать, как Яна. Но не всех.

Мы все под колпаком у Мюллера. Я глупо себя чувствовала. Если спросить «А.В.» об этом сейчас, то может разразиться гроза, при которой лопнет даже лампочка. Говорят, у нее такая сила звука была в молодости, что лампочки в люстрах Большого разлетались на мелкие осколки. С примадонной старались не скандалить, так как в ответ она не ругалась, а брала эту ноту, засыпая осколками стекла и звука весь театр.

– Ты хочешь кофе? – Спросила меня «А.В.».

– Нет, могу и чай. Меня пирожки больше беспокоят. Остались ли ещё? – Я старалась не смотреть «А.В.» в глаза.

Тот вечер ничем не закончился, вернее веселым обжорством и обещанием прийти вкусно поесть в следующем месяце. У бабули должен быть День Ангела.

Когда мы расходились, «А.В.» на минуту задержала мою руку и сказала, что хотела бы меня видеть раньше, чем через месяц. Я обещала забежать в ближайшие дни.

– Удивительно, как старушка сумела сохраниться и морально и физически, – доплевывая косточки взятых со стола плодов, сказала Марьяша. У меня, прямо мурашки по коже бегали от этих откровений.

– Я думаю, что она ещё пощадила наши нежные ранимые души и выложила не всё.

– Меня интересует другое. Яна уселась на ограду, с трудом пристроившись между двумя зазубринами. Где Алиса? Я её никогда не видела. Но портретик в квартире обнаружила. Она очень похожа на бабушку. Даже не лицом, а стилем. Если вы говорите, что она ее любимая внучка, то, как же «А.В.» рискнула расстаться с ней.

Мы молчали, потому что за все пять лет, что Алиса отсутствовала, никому не пришло в голову желание спросить об этом у «А.В.».

Нет, я правильно думаю. Это было табу до определённого нашего возраста, когда нас можно собрать и раскрыть тайну.

– Саня, – накинулась на и так зажавшуюся и бледную девушку, Яна. Не может быть, чтобы ты ничего не знала. Тебя бабушка тоже не посвящала в секрет исчезновения сестры?

– Никакой тайны нет. Бабушка отправила Алису учиться вокалу к своей лучшей подруге в Крым. У Алисы слабые лёгкие и там ей, несомненно, полезнее жить.

– Насколько я помню Алису, её просто так не заставишь подчиняться.