— Возвращение блудной дочери. — усмехнулся брат, пропуская меня в квартиру.

В том, что черная полоса не может продолжаться вечно, Аля убедилась уже спустя двадцать минут, когда они с Костей и папой вышли на прогулку.

Отец, хоть и был слаб, пребывал в отличном настроении, не переставал шутить и даже хотел немного пройтись самостоятельно, однако брат девушки так рисковать не стал. Видя своего родителя таким жизнерадостным, рыжая в очередной раз задумалась над тем, что, возможно, еще не все потеряно, и они смогут поставить его на ноги.

И подтверждением ее мыслей стал вечерний разговор на кухне с Костей. Брат опустился на стул рядом с Алей и устало потер переносицу.

— Уснул? — спросила девушка, поднимая на него глаза.

— Да.

Девушка поднялась со своего места, достала кружку, кинула в нее чайный пакетик, залила кипятком из только что закипевшего чайника и поставила перед мужчиной.

— Спасибо.

Костя не стремился начинать разговор, но, судя по тому, как сосредоточенно он наматывал нитку от пакетика на ручку, было ясно, что ему есть, о чем рассказать.

— Помнишь ту клинику в Германии, куда ты отправляла документы.

Рыжая кивнула, воздерживаясь от лишних слов, чтобы не сбивать брата.

— Они прислали ответ. — девушка видела, как Костя волновался, поэтому старалась не торопить, хотя сама переживала не меньше.

Она не могла сказать, что брат любил папу сильней. Нет, они одинаково обожали своего родителя. Да и как можно было иначе относиться к человеку, который в одиночестве воспитал двоих детей, отдавая себя целиком и полностью.

Просто рыжая чувствовала свою вину перед Костей, да и перед отцом тоже, но сейчас речь шла о брате. Он был действительно хорошим человеком, а Аля… Аля была собой.

Мужчина сполна возвращал папе то, тепло и заботу, которую тот дарил им с сестрой до болезни, а девушка же постоянно где-то пропадала, стараясь выбраться из бесконечного круга проблем, в которые сама же себя и загоняла.

— Отец может пройти у них обследование, и если все будет так, как они предполагают, то будет вариант сделать операцию. — в словах Кости слышалась надежда, перебиваемая грустью, и его сестра быстро поняла, в чем дело.

— Сколько?

— Значительно больше нашего бюджета. — невесело усмехнулся мужчина.

— Мы сейчас не на заседании в горсовете. Они озвучили сумму?

— Озвучили. Лишний миллион случайно в копилке не завалялся?

— Когда нужно дать ответ? — естественно, всей суммы у Али не было, но была машина.

— Следующая неделя — крайний срок.

— Свяжись с ними в понедельник, скажи, что мы готовы внести предоплату. Узнай все, что необходимо.

— Ты обдолбалась что ли?

— А что, похоже?

— Хорошо, перефразирую, откуда у тебя такие деньги?

— Что-то сниму с карты, на первый взнос этого хватит, потом продам машину. — рыжая старалась отвечать ровно, но в голове уже прокручивала все возможные варианты.

Костя долго молчал, а потом все-таки спросил:

— Аль, чем ты занимаешься?

Конечно, мужчина знал, что, скорей всего, деятельность сестры была далека от закона, учитывая ее бурную юность и то количество раз, когда он лично помогал ей отмазаться.

— А тебе полегчает, если ты будешь знать правду? — девушка скривилась, а мужчина задумался.

— Сомневаюсь. — наконец ответил он.

— Тогда закроем тему?

— Закроем. — брат спорить не стал.

— Ты сделаешь о чем я прошу, или стоит заняться этим самой?

— Сделаю.

Девушка удовлетворенно кивнула и встала со стула, после чего, пожелав Косте спокойной ночи, отправилась в свою старую комнату, оставив мужчину в одиночестве.

Дима вернулся домой уже затемно. Естественно, таксист не стал дожидаться его возвращения, наверняка, уехав едва только блондин скрылся из вида, посчитав его весьма сомнительным типом. В чем-то Волков даже был с ним согласен.

Мысли поехать к Лике у Димы не возникло, хотя девушка успела ему позвонить, недвусмысленно намекнув, что квартира все выходные в ее полном распоряжении. Конечно, брюнетка не знала, что парню было известно, где сейчас находилась Аля.

Переодевшись в домашнюю одежду, блондин устроился с ноутом на кровати и по привычке открыл графический редактор, однако желание творить и хоть какое-то вдохновение отсутствовали напрочь. Привычная схема с рассматриванием комнаты так же не работала.

Наглая рыжая девица никак не желала покидать его мысли, занимая там все пространство. Дима не понимал себя, злился, потом сдавался и пытался найти логику в своих поступках, но все было тщетно. Почему он пошел изучать ее комнату? Зачем поехал за ней в другой город?