Надо бы расспросить как, что, но силы у Вереша кончились.

– Никто?

Сарет почувствовал неладное, уже открыл рот, закричать, поднять тревогу, да что угодно... не успел.

По иронии судьбы, Вереш ударил так же, как и любовник - несчастную Ластару. Под кадык, в ямочку между ключицами. Очень уж удобно - сверху вниз.

Сарет и дернуться не успел - и обмяк.

Вереш плюнул на него сверху. А потом упал на колени - и разрыдался.

Ласти, ах, дурочка, как же ты так? Ласти... предупреждал, говорил, уговаривал, умолял... Ласти...

Подожди! Я еще отомщу за тебя!

Вереш отлично понимал, что это - исполнитель. А вот заказчик...

Вот до кого он доберется! Только не сам, нет, не сам. А вот кто?

Это следовало хорошенько обдумать.

Не прошло и часа, как на улице Могильщиков закричали. Вереш, не желая возиться, просто поджег дом, и тот полыхнул от подвала до чердака. Масла Трипсу жалко не было, дома - тоже.

Ластары нет.

Да гори оно все гаром! Пропади пожаром!

Самое важное - письмо, перстни, деньги, он все забрал с собой. А остальное... нужно ли оно ему?

Нет. Только Ластара, а ее нет. И уже не будет. Вереш это сразу понял, тот подонок не лгал. И тянет в груди ледяная пустота вместо сердца.

Ласти, любимая...

Я отплачу за тебя, обещаю.

Аллодия, Равель.

Похмелья у Рида считай, и не было. Вино оказалось на редкость хорошим. Так что к завтраку маркиз вышел довольным и счастливым. Симон тоже был вполне доволен и болтал обо всем на свете.

– Скажите, маркиз, а ваша невеста...?

– Шарлиз Ролейнская отправится обратно к отцу.

Симон сочувственно покивал.

– Да, ее плен у степняков... печально, очень печально.

Рид кивнул, занятый разделкой яичницы.

– Представляю, что ждет несчастного ребенка.

– Ребенка?
– подавился колбасой Рид.

Симон подавился в ответ.

– Маркиз, вы не...

– Она - беременна?

– Д-да...

– Восьмилапый!!!

Рид ругался долго и изобретательно. А потом махнул рукой и решил посоветоваться.

– Если она беременна, то только от кагана.

Настала очередь Симона ругаться. Теперь об отъезде Шарлиз и речи не было. Но... что с ней делать-то?

Жениться?

Маркиз на такое пойти не мог. Просто физически не мог. Знаете, интересы государства - они, конечно, да, первичны, но вы сами-то хотели бы жениться на бабе, к которой и пальцем прикоснуться не можете? Своих детей вам не хочется? Любящую жену, уютный дом...

От Шарлиз он этого точно не дождется.

И что теперь делать? Делать-то что?

Доставить ее силком в Аланею? Тоже можно. Пусть потом брату претензии высказывает. А уж там ей мужа подобрать несложно.

Такие ресурсы, как сын кагана, возможно, единственный оставшийся, не стоит упускать из рук. Тем более, в пользу Самдия. И так он слишком умный.

– Боги, как я ненавижу эти интриги!
– признался Рид.

Симон развел руками. Мол, и рад бы посочувствовать, но самому не лучше. Рид с отвращением поглядел на каравай хлеба, словно тот был во всем виноват, и поднялся.

– Составите мне компанию, Симон? Мне надо поговорить с Шарлиз.

Разумеется, Симон согласился.

***

Шарлиз не ждала визита. Но оправилась от удивления быстро.

– Что вам угодно, господа?

– Ваш ребенок - от Хурмаха?
– не стал тянуть кота за хвост Рид.

И по исказившемуся лицо, по метнувшемуся в глазах страху, по тому, как рука прикрыла живот, уже понял - правда. И не нуждался в ответе.

– Вы не собирались об этом говорить, госпожа?
– посочувствовал Симон.
– Сколько вам пришлось пережить...

– Да. Золотом осыпали, людей дали, телохранителей назначили... несчастная так страдала, - саркастически хмыкнул Рид.

– В любой момент могли убить. И наверняка, Хурмах добивался своего силой, - Симон и Рид не сговаривались, но роли 'доброго' и 'злого' следователей поделили не глядя. И Шарлиз не выдержала.

– Да вы! ДА ВЫ!!!

Истерика развернулась так, что всем страшно стало.

Из нее Рид узнал, что все кругом сволочи. Что Хурмах тоже был гадом, хорошо хоть сдох вовремя. Что сам он, Торнейский, негодяй, и вообще, пренебрегать бедной девушкой - жестоко, что телохранители сволочи, и Шарлиз их боится, что...