— Здесь все, что тебе нужно: номер комнаты, расписание. Одежда тебя ждет уже в комнате. Поднимешься сейчас на второй этаж, самая первая дверь от лестницы — комната вашего старосты. Все вопросы к нему.

Сказав все это, он развернулся и ушел. Понятно, и этот сплавил. Опасливо глянув на бабульку, я прошла к лестнице. Обычная такая лестница, ничем не примечательная, как и стены. А вот второй этаж полон дверей, что заставляет думать, будто мне не комнату выделили, а чулан.

Я решила сначала отыскать свою комнату, а после уже идти к старосте. Моя комната была предпоследняя, надеюсь, соседей по комнатке у меня не будет. Я открыла комнату и обомлела. Закрыла дверь, посмотрела на расстояние от моей двери до соседних и опять открыла дверь. Вот это, я понимаю, магия. От двери до двери расстояние было чуть больше вытянутой руки. А внутри оказалась, как минимум, двушка. Но ведь засады просто не могло не быть, да? Комната радовала меня голыми стенами. Зашибись.

Вот теперь, кажется, пора к старосте. Буквально пролетев по коридору, я начала нервно стучать в дверь. Тарабанила я знатно, даже из соседних комнат высовывались любопытные головы. Так ничего и не добившись, решила найти ректора или магистра, короче любого, кто мне сможет помочь. Вновь оказавшись на первом этаже, решила подойти к консьержке, вдруг она пришла в себя и мне поможет? Моим ожиданиям не суждено было сбыться, бабульки попросту не было. Зато на стойке лежал листок-карта, видимо для абитуриентов. Подхватив его, я поспешила выйти на улицу. Странно, что мне до сих пор еще никто не встретился.

Пока, следуя указателям на карте, я медленно брела к ректору, меня посетила одна мысль, которая на секунду взбудоражила мое спокойствие. Мы здесь останемся навсегда. Не вернемся домой, не увидим родных. Я, конечно, ушла из дома, но через год, а может чуть больше, я хотела объявиться. Не вернуться, нет, а дать знать, что я жива и у меня все хорошо. Если бы им стало интересно, конечно. А сейчас…

Кстати, что я там говорила о том, что придется остаться навечно здесь? Кстати, а здесь — это где??? Приплыли. Я заблудилась. Меня окружали уже далеко не темные деревья, а голубые и синие. Я оглянулась. Неужели я проскочила тот пятачок, на котором мы все расстались? Черт.

Разумно предположив, что сейчас я стою спиной к проходу, из которого только что сюда забрела, я развернулась и пошла в обратную сторону. И мне повезло, я вышла к пятачку. Это даже странно, у меня обычно включается топографический кретинизм, я и в родном городе умудрялась забрести в трущобы, а тут так вообще.

Задрав голову вверх, я посмотрела на солнце, желая по нему сориентироваться во времени.

Как обычно, меня посетил облом. Солнца здесь было два. Черт, это как вообще? Два оранжевых диска касались краями друг друга. У нас такое явление можно было бы воспринять как затмение. Вот только здесь ничего не двигается, они замерли, и почему-то чем дольше я смотрела на них, тем больше приходило осознание, что так и должно быть.

— Кстати, именно из-за того, что у вас осталось одно солнце, ваш мир и лишился магии, остались лишь частицы ее, — внезапный голос заставил меня вздрогнуть и обернуться. Ну, здравствуй, магистр. Снова.

Это что сейчас было? Он решил выполнить свои обязанности и просветить меня на счет того, где мы оказались?

— Знаешь, что самое забавное? Все, кто остался в том мире и не успел избежать кары, практически лишились своей магии, остались лишь провидицы. Им изредка приходят видения событий, которые чаще всего уже никак не предотвратить. Кажется, в твоем мире их называют гадалками.

Всю эту сумасшедшую тираду этот, без сомнений, безумный маг выдал на одном дыхании, глядя на солнце также, как и я минуту назад. Почему безумный? Да я как вспомню ярко выряженных цыган и их изрядно опостылевшее «позолоти ручку»… И это маги? Ха. А гадалки? Да одной маминой знакомой нагадали, что ее собьет машина. Так та их начала так избегать, что чуть не сошла с ума, потом долго была на реабилитации, вправляла мозги на место. Правда года через три машина ее все-таки сбила. Хм.

Кстати, что самое интересное, взгляд на светила совсем не вызывал боли, глаза не слезились, не приходилось их щурить, создавалось такое ощущение, что я просто смотрю на огромную люстру, а не на два солнца.

— Так, почему вы сейчас здесь, а не обживаетесь в своей новой комнате?

— Я как раз шла к ректору, у меня есть ма-а-аленькая проблема. Моя комната абсолютно пустая, ни кровати, ни шкафа, ничего. Даже люстры нет.

— Так вы и должны заняться ее обустройством, вам что, не сказали? — удивился магистр.

Нет, ну он точно ненормальный. А в чьи это, блин, обязанности входит?!

— Магистр, я, как вы помните, из другого мира, старосту не нашла, а вы сбежали, — я хотела добавить нотку сарказма в свою пламенную речь, но, кажется, выглядело это как обвинение и детский лепет. Потому что магистр глянул на меня так, что я быстро потеряла всякий запал, один его взгляд говорил: «О боже, серьезно, что ли?»

— Я вообще-то не обязан с вами носиться, как наседка. Ну, потерпели бы вы до появления старосты, ничего бы страшного не случилось. Что вы от ректора то хотите? Что бы он лично обставил вам комнату? У вас же есть магия, вот и магичьте, — на этой гневной тираде он развернулся и ушел.

Нет, блин, он серьезно, что ли? И как я, по его мнению, должна это делать? Махать руками как утопающая? Щелкать пальцами или закричать «Ахалай-махалай»? Или, может, мне пойти веточку с дерева сорвать и сточить ее до волшебной палочки? Вот упырь. Не знаю, как там с волшебной палочкой, но взять большую такую ветку и треснуть ею по башке здешнего препода мне уже определенно хотелось.