Развод родителей и отсутствие отца может выступать в качестве сильного психотравмирующего фактора, способствующего формированию наркомании у подростков (Luthar, Cushing, Merikangas, 1998). При этом причиной возникновения наркомании у подростка после развода родителей может стать чувство вины за происшедшее (Березин, Лисецкий, Серебрякова, 2001).

По мнению В. Д. Москаленко, связанными с семейными факторами риска развития зависимости от психоактивных веществ являются: отсутствие эмоциональной привязанности и сплоченности между членами семьи, постоянная конфликтность взаимоотношений; терпимое отношение родителей к употреблению психоактивных веществ детьми или к девиантному поведению; хаотичный уклад жизни семьи без соблюдения ритуалов и традиций (Москаленко, 1994).

Более прицельно изучением взаимосвязи семейных ритуалов (традиций) и межпоколенной передачи химической зависимости, а именно алкоголизма, занимались S. Wolin, L. Bennet, D. Noonan и M. Teitelbaum (1980). Исследуя семейные ритуалы – проведение праздников, отпусков, семейные обеды, авторы выделили три возможных варианта трансформации таких ритуалов: 1) интактные ритуалы, которые поддерживаются вне зависимости от наличия или отсутствия алкоголизации; 2) модифицированные, под влиянием алкоголизации ритуалы, когда паттерны меняются для того, чтобы включить алкоголизацию во внутрисемейное взаимодействие;

3) «прерванные» ритуалы, которые прекращают свое существование с возникновением алкоголизации. При этом семьи, где были выявлены интактные ритуалы, с наименьшей степенью вероятности будут иметь алкоголизирующихся потомков, а в семьях, где ритуалы были в наибольшей степени нарушены, с большей степенью вероятности может появиться больной алкоголизмом.

Обобщая данные различных исследователей, следует отметить, что наиболее часто в качестве семейных предикторов развития склонности к наркомании описывают такие нарушения родительско-детских отношений, как: авторитарная гиперпротекция (обычно выявляемая у матерей и сочетающаяся с гипопротекцией, отстраненностью или отсутствием отца); низкий уровень, нечеткость или отсутствие требований и запретов в семье; воспитательная неуверенность родителей, а также проекция на ребенка родителями собственных нежелаемых качеств. Выделяют также нарушения внутрисемейных границ (размытые межпоколенные границы); конфликтные отношения в семье, например, между супругами, которые используют ребенка как средство манипуляции и давления друг на друга; псевдосплоченность, то есть невовлеченность членов семьи в жизнь и дела друг друга, а также нарушения семейных традиций и ритуалов, приводящие к хаотичному укладу семейной жизни.

Очевидное влияние наркотизации одного из членов семьи на всю семейную систему обусловливает интерес ряда исследователей к изучению динамики семейных отношений в связи с наркотизацией такого члена семьи и формирует второе из выделенных нами ранее направлений в исследовании семьи наркозависимого.

Ряд работ, относящихся к данному направлению, посвящен изучению динамики семейных отношений в зависимости от продолжительности наркотизации (Березин, Лисецкий, Серебрякова, 2001; Булатников [и др.], 1998; Иванова, 2003; Менделевич, Садыкова, 2002). Эти работы показали, что наркомания одного из членов семьи является психической травмой для его родственников.

Момент обнаружения у подростка наркомании является принципиально важным с точки зрения изменения семейных отношений, вплоть до изменения исходного типа семьи (Березин, Лисецкий, 1997).

Авторы монографии «Психологические основы профилактики наркомании в семье» (2001) описывают синдром родительской реакции на наркоманию (СРРН), который одновременно является фактором закрепления аддитивного поведения. В структуре синдрома авторы выделяют составляющие, присущие обоим родителям: чувство вины и стыда перед другими, вынесение конфликтов между супругами в сферу воспитания подростка, фобия утраты ребенка, и приводят гендерные отличия, выявляемые в родительско-детских отношениях.

Рассматривая реакцию родителей на наркотизацию сына, авторы отмечают, что для отцов наиболее выражена проекция на него собственных негативных качеств. Характерными особенностями в поведении отца являются: растерянность перед обстоятельствами, отсутствие знаний о том, как реагировать и как вести себя с больным ребенком, а также отвержение воспитательной позиции матери при невозможности реально влиять на ситуацию. Авторы подчеркивают, что позиция отчимов по отношению к пасынкам-наркоманам характеризуется большей сдержанностью, жесткостью, однозначностью, и в целом является более конструктивной по сравнению с реакцией биологических отцов.

Для матерей характерна воспитательная неуверенность, что приводит к манипулятивному поведению со стороны наркозависимого и порождает внутриличностный конфликт, возникающий у матери из-за осознания ею пагубности своего «попустительства» в воспитании и страха за жизнь ребенка. Кроме того, для матерей характерен хаотический поиск средств спасения своего сына от наркомании, который отчасти выступает в качестве механизма защиты от трудно переносимого чувства вины и страха. Некоторые матери демонстрируют неразвитость родительских чувств, которая проявляется в нежелании иметь дело с сыном, в плохой переносимости его общества, поверхностном интересе к его делам, стремлении переложить собственную ответственность на реабилитационное учреждение.

Реакция отца на наркотизацию дочери, по мнению авторов, характеризуется гипопротекцией. Отношения между отцом и дочерью становятся спутанными, дистантными, происходит эмоциональное отвержение.

Матери, напротив, демонстрируют опекающую гиперпротекцию, лишая дочь самостоятельности и ответственности за принятие решений. Межличностные конфликты между ними носят чрезвычайно деструктивный характер, поскольку дочери, как правило, обвиняют матерей в сложившейся ситуации (Психологические основы профилактики наркомании в семье / С. В. Березин, К. С. Лисецкий, Н. Ю. Самыкина [и др.], 2001).