— Скажите, при нем что-нибудь было? — мне стало любопытно как они узнали его имя.

— При нем был бумажник и документы.

— Могу увидеть его? — взглянув на доктора, сказала я.

— Да, конечно. Прошу вас проследовать за мной. — доктор Кокс направилась к выходу.

В палате горел приглушённый свет. Том лежал с перебинтованной головой, его лицо было фиолетово-бордовым и сильно опухшим. Мое сердце сжалось. Я прикоснулась к щеке Тома и заплакала.

— Доктор, а если верить в чудо, какой расклад нам ожидать? — в надежде взглянула я на женщину в белом халате.

— Если верить в чудо, то он может очнуться и в ближайшие две недели, но это маловероятно. Миссис Уолкер, травма очень тяжёлая. Рекомендую вам набраться терпения.

Присев на кровать, я сжала ладонь Тома. Часть меня билась в истерике, а другая пребывала в оцепенении.

— Что же с тобой произошло, Том? — шептала я.

* * *

В первые дни я разрывалась между звонками детей, страховой, коллег мужа и изучением диагноза Тома. Максимилиан звонил каждый день. А иногда по несколько раз на дню. Интересовался исключительно моим состоянием. Тосковала ли я по нему? Ещё как… Каждый наш разговор заканчивался признанием. Душа и тело рвались к нему. Вообще вся эта история с Томом наводила на мысль, что меня наказывают небеса. Это моя плата за измену. Как отчаянная я бросилась в эти невероятные отношения, не думая о последствиях. Девятнадцать лет моими чувствами и желаниями умело манипулировали. Конечно же, тут вина не только Тома. Моей вины в этом не меньше. Я старалась быть нужной. Сначала для мужа, потом для детей. И если дети любили искренне, то Томас вёл себя как потребитель. Он брал только то, что нужно было ему. Вёл себя так, как хотел, не думая о близких. Как же долго я исполняла свою роль! Насколько я была подчинена и ослеплена!? А Макс, он просто дал понять, что мне необходимо полюбить себя. Дать внутренней энергии выйти на волю. Дать другому человеку наполнить себя до краев. И я дала… наполнить и испить до дна, и снова наполнить…

Тяжело вздохнув, я переложила телефон в другую руку и вошла в палату мужа.

* * *

Прошло четыре недели. Состояние Тома не изменилось. За это время его навестили только дети. Родители отказались от общения с ним после нашей скоропалительной свадьбы. Коллеги по работе присылали цветы и слова поддержки. Чаще всех появлялся детектив. Дело о разбойном нападении переквалифицировали в умышленное. Камеры зафиксировали как некий мужчина в течении двух дней следил за Томом. Опознать, как и найти его не удавалось. Я была вымотана, похудела. Бессонница не давала моему мозгу отдохнуть. Моя жизнь, цепляясь за приятные воспоминания, летела в бездну. Иногда мне казалось, что встреча с Максом была моей фантазией, моим сном. Я скучала по сильным рукам своего великана. Мы не виделись вечность. Как и обещал Макс, он не давил на меня, он всегда поддерживал и предлагал свою помощь. Я не могла ее принять и не позволяла приезжать ко мне. Страховка пока покрывала расходы. Если Том не выкарабкается, то придётся воспользоваться трастовым фондом. В палату зашла доктор Кокс, я вздрогнула.

— Миссис Уолкер, доброе утро! Вы снова не спали? Давайте осмотрим вас. Руки медленно стянули блузку, и я подошла к доктору.

— Эмили, что же вы с собой делаете? Так нельзя! Вы же взрослый человек и прекрасно понимаете последствия недоедания и недосыпания. Вы хотите оставить детей сиротами? Или повесить заботу о вас двоих на хрупкие плечи дочери и перечеркнуть этим ее будущее? Вы меня слышите? Эмили? — Эмбер тряхнула меня за плечи.

И тут до меня дошло. Я совсем поникла. Саморазрушение приведёт нас всех к трагедии. Мои дети, мои свет и радость, мои птенчики. Они самое ценное и главное в моей жизни. Когда-то они вытащили меня из бездны горечи и потери. А сейчас я тяну их обратно. Мне надо собраться и показать им, что несчастье с их отцом, это не конец жизни. Мы справимся. Мы семья!

— Я вас услышала доктор Кокс. Спасибо вам! — одаривая своей улыбкой хмурую Эмбер Кокс.

— Тогда Эмили, сытная пища, витамины, глюкоза. И сон, сон, крепкий сон. — она подмигнула мне. — А теперь о Томасе. Состояние чуть улучшилось. МРТ мне нравится, но будем смотреть правде в глаза. Чем дольше он находится в этом состоянии, тем труднее его вернуть к нам. Как долго вы хотите держать его на аппарате искусственного дыхания? — вопросительный взгляд доктора привёл меня в паническое состояние. Мои руки стали липкими от пота.

— Доктор, я не знаю, что ответить вам. — мои мысли в этот момент были обращены к Максу. Мне не хватало его присутствия и поддержки. Только он мог помочь мне прийти в себя и здраво рассуждать в сложной ситуации.

— Страховка покрывает ещё день пребывания в нашей больнице. Я вынуждена буду вас попросить обдумать все хорошенько и сообщить мне ваше решение до девяти утра. Позвоните детям. — доктор похлопала мне по плечу и вышла из палаты.

У Тома наметился прогресс, пусть малюсенький, но он был. Я не стала звонить детям. Мое решение они одобрят, уверена в этом. Они никогда бы не позволили умереть своему отцу. Я поцеловала Томаса в щеку и пошла искать отделение своего банка. На мое счастье он оказался в нескольких кварталах от больницы. Сотрудник проводил меня в кабинет управляющего.

— Здравствуйте миссис Уолкер. — улыбаясь во весь рот поприветствовал меня упитанный мужчина. — Меня зовут Майкл Трент, я управляющий банком. Чем могу вам помочь?

— Добрый день мистер Трент. В связи с трагическими обстоятельствами в нашей семье, хотела бы воспользоваться деньгами трастового фонда своих детей. Я являюсь опекуном и распорядителем средств фонда. — мой голос звучал спокойно и убедительно.

— Хорошо миссис Уолкер. Ваши документы, номер счета и подпись. — он протянул мне бланк банка. — Одну минуту, я должен сверить подпись. — управляющий выкатился из кабинета словно мячик. Через некоторое время он вернулся. Его лоб был покрыт испариной, он потирал ладони и судорожно вытирал платком лицо.

— Что-то не так мистер Трент? — мое предчувствие встало в боевую стойку.

— Я не знаю, как вам сказать, миссис Уолкер. Но ваш фонд практически пуст.

— Как пуст? Там было около трех миллионов. Этот фонд основал ещё мой отец. Сколько на счету? — злобно прорычала я.

— 45 тысяч долларов.

— О, Боже! Что за чушь? Где мои деньги мистер Трент? — приступ паники вот-вот должен был меня накрыть. Сердце сжалось. Виски сдавила тупая боль.

— Ваш супруг раз в два месяца снимал деньги.