В шатре остро пахло кровью Лисандры. К запаху примешивался другой – неукротимый запах многих ее обличий. Запахи обволакивали Эдиона, подводя его гнев к опасной черте. Зайди сейчас в шатер кто-то из мужчин, Эдион за себя не ручался бы. Мог и убить.

– Я допускаю, что Эраван не обрадовался, а, наоборот, встревожился, узнав новость, – сказал Эдион, когда к нему вернулась способность думать. – Теперь нашего главного врага одолевают мысли: а почему ее здесь нет? Вдруг она затевает что-то серьезное, что ощутимо ударит по нему? Новости, которые успел передать посланец, вполне могут заставить Эравана раскрыть карты.

– Или со всей мощью нанести по нам удар, зная, насколько мы сейчас ослаблены.

– Мы это скоро увидим.

– В Оринфе будет бойня, – прошептала Лисандра.

Ее плечи согнулись под тяжестью непомерного груза. И не только потому, что судьба втянула ее в эту войну. Одно дело сражаться, будучи собою. Но Лисандре приходилось играть чужую роль – роль могущественной Аэлины, способной остановить и уничтожить валгские орды. У нее таких сил и способностей не было, однако она безропотно несла на себе груз взятых обязательств. Во имя Аэлины. Во имя Террасена.

Пусть Эдион считает ее слова ложью, но этот груз она брала добровольно.

Эдион все-таки сел рядом, глядя не на Лисандру, а на стены шатра.

– Мы не пойдем на Оринф.

Лисандра вскинула голову, не столько от его слов, сколько от тепла его дыхания. Они сидели почти рядом.

– Тогда куда?

У противоположной стены, надетые на манекен, Эдиона ждали его вычищенные и смазанные доспехи.

– Соэл и Равэн с частью своих войск вернутся на побережье, дабы не допустить новых атак с моря. Там они соединятся с остатками вендалинского флота. Галан и его солдаты останутся с нами. Затем мы единой армией отправимся к границе.

– Но четверо других сановников проголосовали против.

Старые дурни, уповающие на прочность городских стен.

Все десять с лишним лет адарланского владычества Эдион балансировал на грани государственной измены, оттачивая и шлифуя свое умение.

– Оставь это мне, – сказал он Лисандре, улыбнувшись одними губами.

Легион Беспощадных оставался верным только Аэлине Галатинии. Верными ей оставались союзники, а также силы Рена Ручейника и солдаты Соэла и Равэна из Сурии.

Верным ей оставался и Нокс Оэн.

Как бы Эдион ни гордился своим замыслом, осуществился он благодаря Лисандре.

Лисандра возвращалась к себе в шатер… в шатер Аэлины, вполне подходящий для какого-нибудь офицера, но не для королевы. Нокс шел следом, не произнося ни слова. Двигался он легко и изящно. Судя по мускулистому телу, прошел хорошую выучку. Внешность обманчива, и этот парень вполне может быть опасным, подумалось Лисандре.

– Итак, Эравану известно, что ты – не Аэлина.

– Что?

Лисандра резко обернулась. Туманный вопрос, чтобы выиграть время. Неужто Эдион рискнул сказать ему правду?

– Я догадался об этом, когда у демона вытянулась физиономия, – с легкой улыбкой пояснил Нокс.

– Должно быть, ты ошибся.

– Да неужели? А ты меня совсем не помнишь?

Лисандра изо всех сил старалась глядеть на него свысока, что не очень-то получалось: бывший вор превосходил ее ростом. От Аэлины она ни разу не слышала ни про какого Нокса Оэна.

– С какой стати мне помнить прислужников Дарро?

– Ты очень стараешься, но Селена Сардотин, когда раздирала противников в клочья, делала это с б'oльшим наслаждением.

Он знал о прошлом Аэлины. Лисандра молча пошла дальше, держа путь к своему шатру. Если сообщить Эдиону, как скоро тело Нокса окажется погребенным в мерзлой земле?

– Твоя тайна в безопасности, – тихо сказал Нокс. – Селена… Аэлина была мне другом. Надеюсь, что и сейчас остается.

– Как? – только и спросила Лисандра, коротким вопросом признавая, что играет чужую роль.

– Когда-то мы участвовали в состязании. Это было еще в стеклянном замке. – Нокс усмехнулся. – Честное слово, до сегодняшнего дня я и подумать не мог. В стеклянном замке я оказался волею сановника Йовеля. Был шпионом мятежников. Я тогда впервые выбрался за пределы Перранта и уж никак не думал, что вместе с моей королевой буду участвовать в состязании. – Нокс негромко рассмеялся, удивляясь такому повороту событий. – До этого я несколько лет помогал мятежникам, оставаясь при этом вором. Им понадобились глаза и уши в стеклянном замке. Мятежники хотели знать о замыслах адарланского короля. Я снабжал их сведениями, пока это не стало слишком опасным занятием. Пока Сел… Аэлина не посоветовала мне бежать из замка. Я послушался и вернулся сюда. Йовеля уже нет в живых – погиб весной в столкновении на границе. Он командовал небольшим отрядом мятежников. Потом Дарро забрал меня к себе, сделав своим гонцом и шпионом. Вот так я и оказался здесь.