Шрифт:
Главный герой сюжета ехал в этой повозке по проселочной дороге, подъезжал к центральному собору во Владимире. И потом режиссер придумал, что повозка обязательно должна выезжать из-за горизонта. Все отправились под Владимир в степное место на грунтовую дорогу. Владимир Сергеевич рассказал, откуда пойдет эта тройка лошадей, кучеру дал задание сделать трюк. Все хорошо, поставили камеру, режиссер дает команду: «Мотор!» – и кони понеслись. Один дубль сняли нормально, а во время второго дубля Акопов решил снять лошадей сзади из повозки, чтобы показать динамику и скорость. Он сажает в коляску оператора с огромной камерой, тогда никаких гоу-про или фотоаппаратов с функцией видеозаписи в помине не было. Кучер дядя Ваня отвлекся, и тройка понесла. Оператору держаться не за что, никаких страховочных ремней, он из последних сил цепляется за камеру 16-килограммовую, которая у него в руках, потому что, если с ней что-то случится, с оператора «снимут голову». Он сидит, и вдруг лошади понесли, все как в рапиде – летит с холма повозка, все понимают, что лошади не подчиняются кучеру, оператор вцепился в камеру, какая съемка, какие спины лошадей?! Акопов стоял, как вспоминают участники съемок, в наполеоновской позе и был явно недоволен, почему оператор не снимает.
«И эта тройка несется на нас, я отключилась в этот момент, что ли, я вылетела на дорогу и повисла на пристяжной, на этой узде, не знаю, что мной двигало… Наверное, состояние эйфории, я остановила эту тройку, но, правда, отделалась ударом копытом по ноге, неделю хромала. Но мы спасли камеру, спасли эту переворачивающуюся пролетку, это было!..»
Конец ознакомительного фрагмента.