Интересно, почему у меня предчувствие, что неожиданное стремление к чистоте Чары мне ещё аукнется?

— Мяф! — недовольно фыркнула кара-кура на свой «лежак». Сцапала оба обрывка диванной обивки и исчезла в стене.

В этот раз отсутствовала Чара подозрительно долго. Кoгда я уже начала переживать, не прибил ли кто ненароком мою кара-куру, она, шипя, как рассерженный дракон, вылетела из стены.

— Тилмиза ста! — Посреди гостиной возник ректор. В руке Сулеймана были обрывки диванной обивки и ножа от стола. — Вы ознакомились с условиями содержания?..

Джинн заметил отсутствие мебели. Задумчиво потёр ладонью бритую голову, усмехнулся, покосился на спрятавшуюся за моими ногами кара-куру.

— Аста, у вас были раньше кошки?

— Нет.

— То-то я смотрю, у вас какое-то странное о них представление! Иди сюда, киса! — позвал Чару ректор, присаживаясь на корточки. — Будем восполнять пробелы в знаниях твоей хозяйки!

— В моих знаниях? — удивилась я, наблюдая, как кара-кура, опасливо поглядывая на джинна, всё же к нему идёт.

— В ваших! — усмехнулся Сулейман. — Как любая мелкая домашняя нечисть, ваша питомица пытается сделать своё поведение максимально приятным для вас. А так как она уже выбрала себе облик, она старается выполнить ваши ожидания.

— Я не ждала, что она будет ломать мебель! — возмутилась я.

— чевидно, вы считали, что она обязательно должна её испортить, ваша питомица хотела сделать вам приятно и перестаралась.

Джинн быстро произнёс заклинание, и пеpед мордой Чары появилась подвижная картинка: чёрная кошка. Иллюзорная киса задумчиво потянулась, потёрла лапкой морду.

— Мяф? — Кара-кура с интересом следила, как иллюзия охотится за солнечным зайчиком.

— Пока ваша питомица восполняет пробелы в ваших знаниях, займёмся вашей мебелью. — Сулейман подошел к стене, приложил к ней руку. — Выдать новую мебель! — громко произнёс он.

— Не выдадим! — недовольно проскрипел старческий голос. — Пусть делает письменный запрос коменданту! Заводят тут шайтан знает что, а нам потом новый комплект мебели подавай!

— У нас что, новый ректор? — насмешливо осведомился у невидимых духов общежития ректор.

— Вечно ты своим студентам пoблажки делаешь! — недовольно пробурчали духи. — Будет мебель, будет!

— То-то! — хмыкнул ректор, растворяясь в воздухе.

Некоторое время я была занята тем, что уворачивалась от появляющейся из воздуха мебели. Затем пришла очередь мелких предметов интерьера. Тут уж вредные духи оторвались по полной. Ковры, шторы, занавеси вначале возникали над моей головой и лишь потом занимали своё место. Получив по голове новым каркасом балдахина (да, теперь я была обладательницей такой экзотики!), я разозлилась.

— Слушайте, вы, призрачные, прекратите немедленно!

— А то что? Проклянёшь?

— живлю! — грозно пообещала я, прекрасно понимая, что никого я не воскрешу, силёнок маловато.

Но духи об этом не знали, дружно затихли, осадки в виде предметов интерьера прекратились. Ваза на тумбочке появилась прямо над оной, а не над моей головой.

адость была недолгой, кара-кура досмотрела кошачий курс и с радостным воплем сбила меня с ног. Громко мурлыча, Чара тёрлась об мои руки, втаптывая меня в пол.

— Брысь! — придушенно пискнула я, чувствуя, что меня сейчас задавят.

— Мяф! — обиделась кара-кура. На чёрной морде было написано: «Не понимаю! Я тебя отблагодарить хотела!»

— Ректора благодари! — пытаясь выровнять дыхание, сердито буркнула я.

— Мяф?

— Он же тебе картинки показывал!

— Мяф! — Чара исчезла в стене.

«Отблагодарённый» ректор явился пред моих очей спустя пару секунд.

— Заберите её! — Джинн показал на повисшую на его рубашке кошку.

К благодарности Сулейману кара-кура подошла со знанием дела — отдирала её от ректора я минут пять.

Только отцепила и посмеивающийся ректор, в кабинет которого, как выяснилось, Чара перетащила весь мусор, растаял в воздухе, в гостиную, чуть не снеся дверь с петель, влетела Ингара.

— Меня здесь нет! — Баньши скрылась в моей спальне.

Вспыхнувший посреди гостиной портал пояснил, почему Ингары нет.

— Её здесь нет? — усмехнулся Кахир.

— Нет! — подтвердила я, на всякий случай отступая, поцарапанный джинн без привычной чалмы и в порванном камзоле не вызывал доверия.