Я высадил ее рядом с ее машиной и пожелал приятного вечера. Она вышла, и я повел себя как настоящий друг и достойный соведущий — честное скаутское — я не пялился на ее задницу и эти притягивающие взгляд ноги, пока она шла к своей машине в туфлях (очередной раз) на невероятно высоких каблуках.

Ладно, я взглянул несколько раз. Но не пялился.

И с чего вы взяли, что я вообще был бойскаутом?

Люблю воскресенья. Не надо спасать пьяных девиц и подрабатывать таксистом.

Только сообщение от Дженсен могло сделать мой день лучше.

Должно было. Я проверял свой телефон чаще, чем писатель, ожидающий звонка от издателя. Похоже, что потребуется несколько дней, чтобы избавиться от образа Рыцаря в Сияющих Доспехах. Не то чтобы это было в новинку для меня, но это точно было для меня не характерно.

Мое колено пришло в норму, так что я провел остаток дня, бегая в парке с Литой и играя в баскетбол с друзьями. Они не простили мне пропущенную игру в прошлые выходные. Я стерпел неизбежные шуточки о том, что здесь не обошлось без женщины, и, конечно, категорически это отрицал. Потому что пока ты не можешь с уверенностью об этом говорить — этого не существует.

Так или иначе, каждый из парней состоял в отношениях, и они наверняка думали, что и мне тоже пора. Обычно, когда мои друзья пытались донести до меня эту мысль, я либо злился, либо думал, что они неправы, и на самом деле пытаются убедить самих себя, потому что, откровенно говоря, завидуют моей жизни. Однако, в этот раз, их разговоры про подружек, совместное времяпрепровождение и планы на отпуск заставили меня почувствовать зависть.

Но лишь на мгновение.

Потом я заметил длинноногую брюнетку, которая загорала на покрывале в нескольких метрах от нас. Я только успел представиться, как показалось, что у меня в кармане вибрирует телефон. Я отошел проверить, но экран был безмолвным и пустым.

Когда я снова посмотрел на брюнетку, она уже складывала одеяло и упаковывала его в брезентовый чехол.

Ну вот.

***

Гудок. Гудок. Какого черта? Ей лучше бы проснуться. Я не собираюсь вытягивать нашу смену один-одинешенек.

Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после сигнала.

Я не стал дожидаться сигнала и сбросил вызов, нажал кнопку быстрого набора снова, откусывая заусенец на большом пальце.

Что? Да, у меня был заусенец.

Конец истории.

Я насчитал три гудка и начал грызть ноготь — все еще тишина — чтобы избавиться от неровного края, ожидая снова услышать просьбу оставить сообщение.

Наплевать, я буду звонить до тех пор, пока она не проснется и…

— Алло? — ее сонный голос был томным и глубоким. Он был чертовски сексуален, и, конечно же, у меня встал. Естественная реакция, да, но я всерьез раздумывал о том, чтобы врезать ему хорошенько. Потом вспомнил, что он часть меня, и это будет немного больно.

— Это портье, вы просили разбудить вас, мэм.

— Заткнись, Так.

Ее мягкий смех точно не помог справиться с бодрым парнем у меня в штанах.

— Исключено, мэм. Я должен быть уверен, что ты не уснешь у меня на руках. — Я побрел на кухню и включил кофеварку.

— Не волнуйся. Я не усну у тебя на руках, и не собираюсь в принципе делать что-то у тебя на руках, если на то пошло. Я проснулась.

Придерживая телефон плечом, я начал натягивать нижнее белье. Обкусанный ноготь зацепился за пояс, и я порвал собственные трусы. Должно быть, я выругался себе под нос, потому что следующее, что я услышал было:

— Ты слишком сердитый для того, кто проснулся первым.

— Я просто порвал свои трусы, пока надевал их.

И тишина.

— Ты разговариваешь со мной обнаженным?

— Ага.

В трубке воцарилось молчание, я дождался гудков и отключился.

Я пошел в душ и не мог перестать смеяться, пока не наглотался воды и чуть не захлебнулся.

Когда я приехал, Джен уже была в студии. Хорошо. Это означало, что сегодня ее очередь варить кофе, и, судя по аромату в коридоре, она с этим уже справилась.

— Милая прическа. Решила еще поспать, когда бросила трубку?

Она покачала головой, и маленький хвостик на макушке закачался, как антенна.

— Немного не уложилась в свое расписание сегодня.

Она вела себя немного странно, и до меня дошло почему.

— Извини, за эту фигню с раздеванием утром. Я не должен был говорить тебе.

Вот так. Задушим в зародыше мысль о сексуальном домогательстве.

— Дело не в этом. Хотя я могла бы прожить и без этого, особенно сегодня.