Сидя на кровати в банном халате, я вновь и вновь вспоминала слова мужа. Во первых, было непонятно на какой крыше меня будет ждать аэроцикл. Во-вторых, надо уже сейчас звонить дяде и жаловаться на боли в животе. В-третьих, нервно теребя браслеты, вспоминала о предупреждении, что в них яд. В-четвертых, умирать мне не хотелось очень сильно.

Я хотела жить и вернуться к мужу. И это еще маленькая толика тех мыслей, которые роились у меня в голове. Одна из которых молила трусливо сбежать, пока не поздно. Мучаясь в сомнении, решила разделить свою тревогу с дядей, раз Шейх разрешил ему довериться. Хотя я и так дяде Майклу доверяла как себе.

Добралась на личном каре под неусыпным присмотром службы безопасности. Вариант сбежать по-тихому второй раз не прокатит. В этот раз Эдмунд перегнул палку с моей охраной, так как дядя очень долго возмущался, когда в его квартиру без звонка вошла бригада их четверых бравых парней, осмотрели все комнаты, просканировали и только после этого мне было позволено войти в гости к очень рассерженному родственнику.

– Прости, - покаянно опустила голову, пряча улыбку.

Дядя стоял в одних трусах, волосы взъерошены, руки сжаты в кулаки.

– Детка, надеюсь, у тебя что-то очень срочное, и ты умираешь от боли, иначе я сам тебя стукну, и ты тогда точно заболеешь. Я только два часа назад уснул!

– Да, у меня живот болит и тошнит.

Обманывать дядю я так и не научилась. Меня не тошнило, мне было тошно и стыдно. Дядя Майкл скептически вскинул бровь, сложил руки на груди. Его нисколько не смущал его обнаженный вид, и то, что я вижу округлый живот и чуть волосатые ноги.

– Салли, что случилось?
– уже спокойнее спросил родственник.

– Сначала надень хотя бы халат, - пробормотала, рассматривая валяющиеся на полу летние ботинки родственника.

– Вот еще, у меня тело дышит, отдыхает. Устал я от халата, - насмешливо возразил дядя Майкл, но все же сжалился и надел домашние брюки. Вернувшись ко мне, провел на кухню, где я опустилась на стул и повторила:

– У меня болит живот и тошнит.

– Беременности нет, я проверял, - безапелляционно вынес мне приговор родственник.

Он легко передвигался по кухне, открывая шкафчики. Я вздохнула, не знала, что еще добавить, чтобы он понял, да и можно ли что-то добавить. Служба не дремлет, ведь наверняка и квартира дяди прослушивается. Прикинула, где могут быть жучки, оглядывая кухню. Задумавшись, не сразу заметила появившуюся передо мной чашку с ароматным кофе.

Дядя сел напротив и выжидательно смотрел на меня. Я вновь тяжело вздохнула и в третий раз сказала:

– У меня болит живот, ты не мог бы меня осмотреть? Завтра очень важный день, я не могу подвести Эдмунда.

– Ах, Эдмунд, - развеселился родственник. – Вы стали с ним удивительно близки.

– Это плохо? – насторожилась странным ироничным ноткам в голосе дяди Майкла.

– Знаешь, еще недавно я бы радовался за вас обоих, а теперь нет.

Я была благодарна родственнику за честность и за беспокойство. Вновь стало не по себе из-за его волнения. Я ему не дочь, но именно так он меня воспринимал, как родную.

– То есть ни Шейху я не должна верить, ни Эдмунду? Дядя, это ревность, отцовский комплекс, - пожурила его, пытаясь разрядить обстановку.

Родственник слишком задумался, ушел в себя, рассматривая дно чашки.

– Если бы, - тихо произнес дядя Майкл и допил кофе.

Поднялся, позвал за собой:

– Пойдем на диван, посмотрю, что там у тебя болит. Язва, наверное, от нервов развилась. Постоянный стресс пагубен именно для желудка, - менторским тоном завел нудную песню о том, что желудок, а именно вся пищеварительная система - самое ценное в организме человека, а все так безалаберно относятся к своему здоровью.

– Спать надо, Салли. По-хорошему, тебе надо поспать двое суток и тогда все болячки пройдут. А ты бегаешь по городу к своему старому дяде по любому пустяку.

Я легла на кушетку и приподняла свитер. Дядя стал прощупывать живот, а я тихо постанывала, да подвывала.

– Так и знал, довела себя, - сокрушался дядя и давил, и давил живот все сильнее.

Я стала чувствовать дискомфорт и стонала уже по-настоящему.

– Так, сейчас дам лекарства, тошнить перестанет. Ляжешь в гостевой и поспи. Если будет все так же мутить, поедем в лабораторию, сделаю УЗИ. Ты опять бледная, детка. Ты хоть спала?

– Да, - призналась я, прикрывая глаза. Руки родственник отнял, а живот продолжал ныть. Я морщилась, не понимая, что случилось, до дяди было все прекрасно, а сейчас...

– Сильнее стало болеть, - жалобно прошептала, страдальчески глядя на родственника.

– Говорю, язва. Подожди, дам таблетки.

Дядя вышел на кухню, оттуда вернулся, неся стакан с водой и лекарство. Я с трудом села, чувствуя, как живот словно режут.

Таблетки были маленькими и сладкими, запив их водой, отдала стакан дяде.