В большинстве семей независимо от наличия речевого дефекта у ребенка отсутствует дистанция с ним, преобладает мягкость, терпимость, доброжелательность. Редко наблюдаются крайние варианты отношения к ребенку в виде гипер- или гипоопеки. В семьях детей с нарушениями речи воспитательные задачи ставятся на первые места, в то время как в семьях детей без нарушений речи ведущими осознаются экономические задачи.

У родителей детей с нарушениями речи преобладает нейтральное или положительное отношение к здоровью ребенка, которое сочетается с повышенной тревогой и одновременно с отказом от контроля его поведения. У родителей детей без нарушений речи чаще наблюдается отрицательное отношение, но в обеих группах достаточно высока дисперсия этих показателей, что свидетельствует о выраженном различии отношений отдельных родителей к здоровью собственных детей. На этом основании можно утверждать, что решающее значение в этой характеристике принадлежит индивидуальным психологическим особенностям самих родителей.

При сопоставлении показателей различных методик, оценивающих взаимоотношения в семьях детей с нарушениями речи, выявлена достоверная связь между дистанцией с ребенком и общей напряженностью отношения к нему, стилем воспитания и тревогой, стилем воспитания и общей напряженностью отношений.

Таким образом, матери детей с нарушениями речи испытывают повышенную тревогу за их здоровье и стремятся компенсировать имеющийся у них недостаток сокращением дистанции, повышенной терпимостью и доброжелательностью, однако не предпринимают никаких шагов по оказанию помощи ребенку в преодолении коммуникативных проблем.

Исследование интерперсональных отношений в семьях заикающихся с помощью рисуночного теста «Я и моя семья» позволяет получить некоторую дополнительную информацию или обнаружить имеющиеся у ребенка проблемы. Дети обычно правильно отражают состав своей семьи. В некоторых случаях рисунок позволяет выявить напряженные семейные отношения или проявления избирательного отношения, критерием чего является взаиморасположение изображений членов семьи на листе бумаги, относительный размер фигур, а также внешние знаки идентификации себя с кем-либо из родителей (например, одинаковый цвет или форма одежды). Иногда на рисунке можно наблюдать знаки нарушения коммуникаций (мелкое или изолированное изображение себя) и отображение речевого дефекта, выражающееся в различных искажениях формы рта или подчеркивании внешнего сходства с заикающимся родственником.

Часто рисунок становится удобным поводом для разговора об отношениях в семье. Более информативными являются рисунки, в которых детям предлагается нарисовать членов семьи за характерными для них занятиями. Такая подсказка позволяет избежать стандартного изображения выстроенных в одну шеренгу членов семьи и получить разнообразную дополнительную информацию, например, о распределении ролей в семье, отношениях между родителями и др.

Одним из широко применяемых методов оценки меры социальной дезадаптации детей с нарушениями речи является проективная методика С. Розенцвейга, в которой оценивается поведение детей в ситуации, создающей препятствие для достижения поставленной цели (Г.А. Волкова, 1988; В.А. Калягин, Г.М. Степанова, 1996 и др.).

Реакции на фрустрирующую ситуацию подразделяют по направленности на экстрапунитивные (направленные на окружающих), интрапунитивные (самоообвинительные) и импунитивные (самозащитные). По типу они делятся на самозащитные, обвинительные и конструктивные. Существенно, что предлагаемые в методике ситуации относятся к интерперсональным отношениям с использованием речи.

Г.А. Волковой (1979, 1982, 1988) было проведено экспериментальное исследование заикающихся детей 5–7 лет по методике «тест – конфликт», являющейся модификацией рисуночного фрустрационного теста для детей С. Розенцвейга (В.А.Худик, 1992). Неопределенность ситуации, предлагаемой обследуемому, провоцирует его на выбор из всех возможных реакций таких, которые закреплены через действие или переживание, то есть заставляет проецировать присущий только ему способ подхода к разрешению проблемы (Г.А. Волкова, А.Ю. Панасюк, 1979; В.И. Терентьева, 1996).

Одной из типичных черт фрустрации является эмоциональность. Известно, что заикающимся свойственна повышенная эмоциональная напряженность. Боязнь допустить ошибку (или судорогу) в ответственной предстоящей деятельности (в том числе речевой) вызывает напряжение, которое уже само влияет на результаты деятельности (Ф.Н. Досужков, 1997; Г.Д. Неткачев, 1997; В.И. Селиверстов, 1994; и др.). Исследование реакции заикающихся на фрустрацию дает возможность более точно и объективно определить и их эмоциональное состояние (Г.А. Волкова, 1978).

У заикающихся детей дошкольного возраста Г.А. Волковой (1979, 1982, 1988) было выявлено дисгармоничное развитие личности. Оно выражалось в агрессивности, повышенном чувстве виновности, эмоциональной ранимости, социальной незрелости, в использовании защитных видов реагирования в трудных ситуациях. По ее данным, в конфликтных ситуациях аффект у заикающихся очень высок (в 20 раз выше, чем у здоровых) (1994). Аффективные состояния на различные фрустраторы у них возникают гораздо чаще, чем у детей без заикания. Они поддерживаются и усугубляются имеющимся речевым расстройством, некоторыми элементами симптомокомплекса заикания, которые обостряются в конфликтных обстоятельствах. Аффективные состояния искажают самооценку личности заикающихся детей, препятствуют правильному реагированию на конфликт и его участников. В результате у заикающихся возникает внутреннее противоречие между желанием разрешить ситуацию и имеющимися возможностями.