Шрифт:
– Да, конечно. Но… это немного неожиданно. Оксана не предупреждала… и вы с ребенком.
– Совершенно верно. Ребенок хочет купить сувениры, что тут такого.
Шафак засмеялся и заговорил вполголоса еще быстрее, чем раньше:
– Да, да…Замечательная идея… Сувениры для ребенка, это хорошо. Ни у кого никаких вопросов…
– В первую очередь нам нужен верблюд. Но платить такие деньги мы не будем.
– Конечно. Это подарок от мной… не беспокойтесь, бесплатно…
Ольга Васильевна кинула на дочь быстрый взгляд, в котором читалось «Ого!». Алиса, молча, с восторгом смотрела на бабушку.
– Еще нам нужен шарф. Вот тот. Марина, примерь быстренько. Да, твой цвет, определенно… И вон тот посветлее для меня. Так, что еще. Веер, пожалуй…
– Бабушка, черепашку на магните.
– Черепашку. Хотя нет, давайте двух.
Шафак молча подавал все требуемое.
– Сколько это получается?
– Сколько у вас ест, это не такой важный… Все правилно…
– У нас два доллара. – произнесла Ольга Васильевна решительно. – Больше нет.
Ну, это уже чересчур! Марина попыталась подать ей какой-нибудь знак, но тщетно. Однако Шафак и глазом не моргнул. Он совершенно спокойно протянул руку и взял монетку. Казалось, даже сама Ольга Васильевна на минутку растерялась, по ходу сложившейся в ее голове пьесы далее должна была идти сцена торга, она настроилась, уже как-то даже подобрала слова и…
– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Мы пойдем.
– Пойдете? – лицо Шафака приобрело настороженное выражение. – А особый товар?
– А ну да, конечно. Покажите нам особый товар! – тоном королевы приказала Ольга Васильевна. Ее невозможно было поставить в тупик.
– Вот, смотрите. Сейчас у нас только это. – И Шафак достал откуда-то снизу маленькую пепельницу.
– Ух, ты! Можно? – Марина протянула руку.
Пепельница была и правда очень изящной, темно синий фон и небольшой светло-зеленый листок посредине. Эта вещичка красиво смотрелась бы на полке, и Марина подумала, что, видимо, гостеприимный хозяин и вправду приберегал ее для особо приятных ему клиентов.
– Вы ведь это хотели? – он внимательно посмотрел на Ольгу Васильевну. (Просто телепат! Откуда ему знать, что она курит).
– Да, это, думаю, то, что надо. Я бы ее взяла.
Шафак молча смотрел на них с каким-то странным выражением. И вдруг Марина резко ощутила тревогу, невесть откуда взявшуюся, ей захотелось схватить Алису и маму за руки и увести из этого места.
– Мам, пойдем, пожалуйста. Алиса устала и жарко.
Шафак продолжал смотреть на них:
– Вам надо много?
– Мам, пожалуйста!
– Ну, ладно, ладно, идем. Это мы купим в следующей раз, – великодушно пообещала пожилая дама.
– А! Так вы еще придете?
Ольга Васильевна красиво кивнула:
– Непременно. Всего доброго.
На пороге Марина обернулась. Шафак настороженно смотрел им вслед. Злой взгляд. Марина поежилась.
– Ну и какая муха тебя укусила? – обиженно поинтересовалась Ольга Васильевна по дороге. – Сейчас бы еще и пепельницу себе купила с листочком.
– Мам, тебе не показалось, что он какой-то странный?
– Мне?! Мне это про ТЕБЯ показалось. Что случилось-то?
– Не знаю. Но мне вдруг стало так… не по себе. Почему он подарил нам эти вещи? Что это за пепельница такая волшебная, что вокруг нее столько шума?
– Не преувеличивай. Просто человек хотел сделать нам приятное. Ты же слышала – это особый товар для особых клиентов.
– Все-таки это странно. И, знаешь, вид у него неприятный.
Ольга Васильевна вскинула голову.
– То, что ты видела – результат моего таланта. Да я просто загипнотизировала его своей игрой, вот он и молол всякую чепуху, чтобы удержать нас подольше. Что значит профессионализм! Я сама не ожидала такого эффекта… А вот тебе пора менять работу. Нервы совсем никуда не годятся.
Глава третья. Переезд
В номере было душно. Просто удивительно, что от кондиционера, который издает столько шума, может быть так мало толку. Пришлось открыть дверь на балкон, но Марина все равно долго вертелась, прислушивалась к мирному дыханию Алисы и Ольги Васильевны. Когда она, наконец, заснула, ей приснилась школа и ее класс. Она не успела сказать: «Sit down, please. Let’s begin our lesson», как дверь открылась и в класс въехал Шафак верхом на верблюде. Дети повскакивали с мест, а Шафак подбежал к столу, стал колотить по нему и кричать высоким голосом завучихи: «Тишина в классе!». Откуда-то появилась Алиса, стала трясти ее за рукав и кричать: «Мама, мне страшно», и все это слилось в один общий шум. Марина открыла глаза, но шум продолжался. В темноте она увидела наклоненную к ней Алису. Дочь трясла ее за плечо и говорила: «Мама, проснись, что это? Мне страшно». Шум, удары и звук бензопилы раздавались с улицы. Марина на ощупь попыталась включить свет у кровати, лампочка не зажглась. Тут она заметила, что и на телевизоре не горит индикатор. «Блин! Электричества нет» – выругалась она шепотом.
– Мама, а ты говорила, что слово «блин» ни в коем случае нельзя говорить. Ты говорила, что оно даже хуже, чем слово…
– Алиса, не сейчас.
Марина встала и вышла на балкон. Ну так и есть! Стройка была в полном разгаре.
– Все в порядке. Это просто строят отель напротив.
– Мам, а почему они его ночью строят?
Марина усмехнулась. Можно было бы сказать, чтобы не беспокоить отдыхающих, но это прозвучит малоубедительно.
– Да твои отдыхающие давно спят! – раздался ворчливый голос с соседней кровати. – Ты что не видела, сколько все пили за ужином? А до этого уже с утра были под мухой. Им теперь хоть из пушек пали. Дрыхнут! – и она тоже попыталась включить свет.