– Угу. – Кивнул я.

– Нам конец. – Панически дернулась Ника.

– Не убьют, – уверенно высказал я свою точку зрения. – Во-первых, я оставил средство удаленного контроля.

И на всякий случай даже прислушался к себе – Звездочка, парящая внутри вмурованной в бетон электроники, ощущалась будто совсем рядом. Хотя с каждой секундой отделяющие нас километры пополнялись новым шагом.

– Бог ты мой, никто не даст тебе ее запустить! Они нападут во сне! Накачают тебя химией! Захватят в заложники семью и будут пытать!..

Я согласно кивал, поддакивая на все новые и новые варианты.

– Проблема в другом, – вставил я фразу, пока Ника набирала дыхание. – Есть и во-вторых. Механизм уже запущен.

Девушка опешила и на некоторое время будто бы даже потеряла голос.

– Примерно девятнадцать лет назад. Вероятно, последним из Борецких.

Ника тихонечко выдохнула.

– Не ты. – Это показалось ей важным.

Хотя главнее в этом вопросе кое-что другое.

– Таймер на срабатывание настроен на двадцать лет. На срок, который требуется для признания рода мертвым.

– Но есть княгиня, есть Паша!

– Они не знают, как ее остановить.

А если Борецкие не появятся на имперском приеме и в этом году, их даже не подпустят к первому из рубильников, чтобы хотя бы попробовать – на выморочные земли найдутся новые претенденты.

Что до угрозы выживания мира… Для этого надо, чтобы княжна Борецкая захотела об этом сказать. Но она пока ищет хоть кого-то из уцелевших родичей. Однако вместо людей ее встречают только истории подлости, предательства и заказных убийств. Преступлений, которые почему-то никто не расследовал. Люди, некогда взявшие богатства на хранение, слишком привыкли к приятной тяжести карманов.

– Девятнадцать лет… И никто не знает? – Робко подала Ника голос.

– Так вышло. – Пожал я плечами. – Никто не проверял замурованное в песок и бетон. Сейчас, понятно, обнаружат стартовую обвязку и таймер. Сам механизм вообще не понятно где, есть только рубильники для запуска.

Хотя и те слабо похожи на традиционные – включение через приток воздуха в герметичную систему. Оттого и фундамент в башне Борецких в свое время буквально срезали слой за слоем, оставив удобные ступеньки для себя.

– А ты? Ты можешь его отключить? – Звенел голос невесты.

– Может быть.

– Но… – Упало потерянно в тишину.

– Если захочу. – Выразил я равнодушно свое мнение.

– Но ты же не злодей. – Дрожал от страха голос Ники.

Я недоуменно повел шеей.

– В этом мире нет героев, поэтому только злодей тут будет жить долго и счастливо.

– Да мы все умрем через год!!

– Мы с тобой можем умереть и раньше. – Напомнил я текущих трудностях. – Так что миру придется здорово постараться, чтобы дать нам этот год.

– А потом?!

– Не потом – до этого. Ему стоит стать миром, который я хотел бы спасти.

– И в котором ты – император? – Едко произнесла Ника.

– В котором очень внимательно прислушаются к моим рекомендациям.

– Собираешься шантажировать целый мир? Судить, правильно ли он живет? – Дернулась девушка, словно собираясь сбежать с моих плеч.

Я придержал ее за ноги и успокаивающе погладил чуть выше ботинок.

– Я не собираюсь судить. Мы не террористы и не выдвигаем требования. У них достаточно своих законов и правил. Пусть соблюдают. Не более того.

– Боже мой, я вышла замуж за психопата. Да как они вообще догадаются, чего ты хочешь?!

– Я оставил им записку.

– Строчку? На клочке бумаги?! – Высказала она свои наблюдения.

– Им хватит. – Уверил я ее.

– И они послушаются? – Едко отозвалась Ника.

– Это как болезнь. Они должны знать, что могут умереть, если не соблюдать режим. Болезнь – далеко, но если ты осознаешь, что уже болен, жизнь немедленно меняется.

– Послушай, не все узнают! Есть же простые люди!

– Значит, они умрут, не зная, от чего. Такое тоже бывает.

– Но я ведь тоже умру… – подавленно произнесла Ника.

– Как в старой доброй сказке. И умерли они в один день. – Поддакнул я.

– Я хотела не такую сказку. – Ника требовательно затормошила, чтобы я остановился и помог ей слезть.

А как оказалась рядом, не смотрела на меня.

– Иногда я начинаю склоняться к мысли, что все мы – сон. – Произнес я, глядя в темноту речной воды. – Все эти огненные шары, твой песок, молнии и Пашкин ветер. Оно же невозможно из законов физики и не может существовать. Но кто-то жаждет увидеть всполох пламени и верит в них так сильно, что спящий чувствует эту яркую эмоцию, и она оживает в его сне.