– Солнышко права, – подтвердил Клаус. – Возможно, в хранилище документов нам даже удастся разрешить загадку подземного туннеля, который ведет от квартиры Джерома и Эсме Скволор прямо к пепелищу бодлеровского дома.

– Аффику, – заключила Солнышко. Она имела в виду что-то вроде «А единственный способ попасть в хранилище – это поговорить с Бэбс. Выходит, надо рискнуть».

– Хорошо. – Вайолет с улыбкой поглядела на младшую сестру. – Ты меня убедила. Но если Бэбс начнет смотреть на нас с подозрением, мы тут же уходим. Договорились?

– Договорились, – ответил Клаус.

– Да, – отозвалась Солнышко и постучала в дверь.

– Кто там? – послышался голос Бэбс.

– Трое из Группы Поющих Волонтеров, – ответила Вайолет. – Мы готовы работать в хранилище документов.

– Входите, – приказала Бэбс. Дети открыли дверь и вошли в кабинет. – Без конца жду, когда кто-нибудь придет, – продолжала зав человеческими ресурсами. – Я как раз прочла утренний выпуск газеты. Про то, как трое ужасных детей появляются в нашем округе и убивают людей.

Бодлеры переглянулись и только хотели броситься к двери, как заметили нечто, отчего раздумали спасаться бегством. Кабинет зава человеческими ресурсами был небольшой – небольшой стол, два небольших стула, небольшое окошко с двумя маленькими занавесками. На подоконнике стояла маленькая ваза с желтыми цветами, а на стене висел изящный портретик мужчины, ведущего лошадь к маленькому пруду. Но не меблировка комнаты, не цветочное украшение и не изящное произведение искусства остановили троих сирот.

Голос Бэбс шел со стороны стола, как и ожидали дети, но вот чего они не ожидали, так это того, что Бэбс не было ни за столом, ни на столе, ни даже под столом. Вместо этого в центре стола стоял маленький квадратный динамик – точно такой, какие размещались на наружной стене больницы, и именно оттуда раздавался голос. Странно было слушать голос, исходивший от динамика, а не от человека, но дети быстро сообразили, что Бэбс их не видит и, значит, не может узнать. Вот почему они остались в комнате.

– Мы тоже трое детей, – начала Вайолет, обращаясь к динамику и стараясь, насколько возможно, придерживаться правды. – Но мы предпочитаем работать волонтерами в больнице, а не становиться на путь преступлений…

– Если вы дети, то помолчите! – грубо оборвал ее голос Бэбс. – По моему мнению, детей может быть видно, но не должно быть слышно. Я – взрослый человек, а значит, меня должны слышать, но не видеть. Вот почему я имею дело исключительно с микрофоном. А вы будете иметь дело исключительно с самой важной частью работы, которую мы делаем в больнице. Догадываетесь, что это?

– Лечение больных? – высказал предположение Клаус.

– Молчать! – приказал динамик. – Детей можно видеть, но их не должно быть слышно, запомнили? Я не могу вас видеть, но это не повод, чтобы вы болтали про больных. Нет, ошибаетесь. Самое важное в нашей больнице – работа с документами, поэтому вы будете работать в хранилище документов, расставлять бумаги. Не сомневаюсь, работать вам будет трудно, дети не обладают административным опытом.

– Хенд, – не согласилась Солнышко.

Только Вайолет хотела объяснить, что сестра имела в виду нечто вроде «По правде говоря, я как раз работала помощником администратора в Пруфрокской подготовительной школе», но динамик уже настроился относиться к Бодлерам критически, то есть в данном случае «кричать при каждом удобном случае „Молчать!“». Поэтому он закричал:

– Молчать! Вместо того чтобы тараторить попусту, сейчас же отправляйтесь в хранилище документов. Оно расположено в подвальном этаже, лестница рядом с моим кабинетом. Будете являться прямо туда каждое утро, когда фургон прибывает в больницу, и уезжать с фургоном в конце каждого дня. Фургон будет отвозить вас домой. Есть вопросы?

У Бодлеров, разумеется, накопилось множество вопросов, но они не стали их задавать. Дети знали – скажи они хоть слово, динамик прикажет им замолчать. Кроме того, им не терпелось попасть в хранилище, где они надеялись отыскать ответы на жизненно важные для них вопросы.

– Отлично! – одобрил динамик. – Вы, я вижу, учитесь быть увиденными, но не услышанными. А теперь убирайтесь из кабинета.

Дети убрались оттуда и быстро нашли лестницу, про которую говорил динамик. Бодлеры были рады, что дорогу в хранилище документов так легко запомнить, ибо в этом здании заблудиться ничего не стоило. Лестница извивалась то туда, то сюда, от нее отходило множество коридоров со множеством дверей, и через каждые три метра под динамиками был прибит весьма запутанный план больницы с кучей стрелочек, звездочек и других знаков, незнакомых Бодлерам. Время от времени навстречу им попадался кто-то из работников лечебницы. Хотя ни Поющие Волонтеры, ни зав человеческими ресурсами не узнали троих детей, кто-то в больнице наверняка уже читал «Дейли пунктилио», и, поскольку Бодлерам не хотелось быть увиденными или услышанными, приходилось отворачиваться к стене, делая вид, будто они изучают план.