Незнакомец поднял ворот плаща. На его голову упало несколько крупных капель начинающегося дождя. Он в нерешительности смотрел на темнеющее небо и раскачивающиеся от ветра ивы. Казалось, что его душа рвалась многое рассказать, но рот его был плотно закрыт.

– Иногда да, но жена говорит, что я тяжелый человек. Временами я грубый и даже тиран. Я самодур и невыносимый деспот! Так что, зайдете?

– А может и правда зайти к вам, попить чаю? Я вышел из гостиницы без зонта.

– Пойдемте конечно. Покажу вам свои картины, ей богу не пожалеете о потраченном времени. Может моя жена что-нибудь испекла вкусное. Обычно это яблочный пирог. – Серж уверенно шел впереди и все рассказывал и болтал.

– Слушайте, Серж, вы меня обескуражили. Постойте секунду. Я же вам не представился.

– Ну, представитесь, по дороге…

– А вы возьмете и передумаете меня звать в гости?

– Слушайте, пойдемте, не передумаю, если вы конечно, не наемный убийца?

– Нет, нет, конечно, напротив! – усмехнулся мужчина.

– Но кто же вы? – хотел уточнить Серж. Он остановился и уже внимательней рассмотрел собеседника.

– Пусть это будет для вас сюрпризом…

– Ладно, сюрприз дело хорошее… – буркнул Серж.

Через десять минут они зашли в уютный дворик, где среди прочих домов, стояла красная кирпичная пятиэтажка, утопающая в яблоневом саду и желтых ирисах.

Они зашли в тихий подъезд и поднялись на второй этаж. Серж позвонил, каким-то условным звонком, но никто не открыл. Он достал ключи и сам отворил замки.

– Проходите. Снимайте обувь. Располагайтесь. Сейчас заварим зеленый чай…

– О, какая картина! – развел ладони гость.

Гость принялся рассматривать большую картину в позолоченной раме, висевшую в небольшой прихожей, с изображением индюшек, петушков, цыплят и голубей.

– Это работа моего отца, копия с Мельхиора, птичий двор, семнадцатый век. Отец писал ее два года.

– Ему нравился Мельхиор? – удивился седовласый.

– Ха, ему нравились Пабло Пикассо, Винсент Ван-Гог, и Огюст Ренуар. Многие художники, и даже русские. А почему, возможно спросите вы! Да потому что их копии хоть иногда покупали. Как развивать собственный стиль, когда твои авторские вещи не покупают? Не покупают, черт, хоть им глаза выколи! А время идет, капает, жизнь подобно песку растворяется через ладони и падает в вечность! Как кровь из маленькой ранки… А художник продолжает творить, как чокнутый и одержимый верблюд, пересекающий сотый раз одну и ту же пустыню в поисках водного источника. Пустыню человеческой жадности! Потом раз и все! Упал на пол и дух испустил очередной творец! – крикнул Серж, раскинув руки вверх и в стороны.

– Ого! А вы Шекспир прямо! Отличная работа, продаете? – сдержанно спросил гость, рассматривая копию Мельхиора.

– Да. Конечно!

– Не жалко, память об отце?

– Нет, не жалко, каждая картина должна обрести свою семью. Мы рисуем для людей. Так и отец говорил. Тем более это копия. Копия, это просто работа. Не произведение искусства…

– Да, вы правы. Сколько же она, по-вашему, стоит?

– Пустяки десять тысяч долларов! – небрежно проговорил художник.

– Не мало! Однако! Это холст и масло?

– Да, вы правы можно и подешевле отдать…

– А что же вы, Серж, совсем не пишите копии? – спросил гость заинтересованно.

– Нет, категорически нет. Я продаю только собственные авторские идеи. И так времени мало. Еще повторять чей-то бред! Смысла в этом нет…

– А вы оригинал Алекс, признаюсь, что не встречал ранее таких людей. Прямо многогранный гений? – цинично проговорил усатый человек.

– Я Серж, вы забыли?

– О, пардон! Серж, Серж…

– Пройдите в зал, там, на стенах висят мои картины. В основном это птицы и звери. Львы, леопарды, носороги, волшебные бардовые единороги! Но, все же больше птиц! Туканы, вороны Африки, попугаи Ара! Ха! Я их обожаю всех, это же дети мои!

– Да, очень интересно! Экзотика! Я пошел смотреть. О! Да! Они и поют, наверное?

Через пять, шесть минут гость вернулся в столовую и расположился в маленьком кресле за столом и стал греть пальцы рук о фарфоровую чашку, наполненную ароматным травяным чаем. Рядом на блюдце его ожидал кусочек яблочного пирога.

– Так все же кто вы, заинтриговали? Раскрывайте карты, – спросил Серж и внимательней рассмотрел кисти рук гостя. На некоторых пальцах, которых красовались золотые перстни с крупными цветными камнями. Похоже, эти украшения были сделаны на востоке. Этот факт слегка насторожил Сержа, но он, почему-то почти сразу забыл о нем.

– Чай очень вкусный! А пирог просто объедение, но мне можно буквально грамм, слежу за сахаром крови. А где же ваша супруга?

– На здоровье. Скоро придет, наверно пошла к своей престарелой маме. Она часто относит ей часть выпечки. Таков наш семейный ритуал, приходиться заботиться о родителях. А вот моих предков уже нет. Чертова нищета. Я же говорил, мой отец тоже был живописцем и это его, в конце концов, доконало.

– Понимаю, у моей жены тоже получаются вкусные пироги. Она гречанка, по отцу. Вы знаете, дорогой Серж мне пора идти. В мой следующий визит я захвачу европейских денег и приобрету у вас одного тукана или попугая. Вам хватит банкноты в сто евро?