Он наклоняется и его лицо в миллиметрах от моего. Запах жвачки с корицей щекочет мой нос, когда он выдыхает. Я вдыхаю через нос. И он снова закусывает нижнюю губу.

Это самое эротичное, что я видела, и мне интересно, делает ли он это специально. Знал бы он, как это сексуально. Я смотрю в его глаза и облизываю губы. Его глаза отслеживают это, и я начинаю дышать тяжелее.

– Ребят, возьмите меня на рыбалку, – я слышу, как моя дочь говорит это очень высоким тоном.

Это должно было вернуть нас в реальность, но мы стоим спокойно, как будто выполняем манекен-челлендж. Дверь сзади меня закрывается и секунду после этого его губы накрывают мои. Мои руки обвивают его шею и скользят по волосам, которые отрастают. Мне нравится это. Мне никогда не нравились длинные волосы у мужчин, но на Энди это выглядит так красиво, что я никогда не разрешу ему подстричься.

Мои губы приоткрываются, и его язык проникает внутрь. Не очень осторожно, но и не очень властно. Именно так, как нужно. Он тянет меня за волосы, чтобы моя голова повернулась туда, куда он хочет, и я постанываю. Глубоко и глухо. Он тоже отвечает стоном и прижимается ко мне, из-за чего я немного наклоняюсь назад, а он ведёт меня к столешнице и прижимает к ней. Его рука сползает по моей спине и сжимает мою задницу. Эти белые зубы, на которых я помешалась, снова прикусывают нижнюю губу, и я внезапно чувствую шок, потому что хочу его. Я так долго не ощущала прикосновений мужчины и пока не встретила Энди, не очень тосковала по этому. Конечно, были моменты, когда мне хотелось чего-то, потому что я обычное человеческое существо, но я не ощущала такого желания. Затем мы с Энди стали ближе, и внезапно моё тело ожило и как будто проснулось. Я чувствовала волнение внутри себя последние месяцы, но когда его руки оказались на моём теле, его губы на моей коже и его сильная фигура прижала меня к столешнице, это волнение быстро переросло в невероятный бунт и желания боролись во мне. Но я не чувствую в себе силы обдумывать, правильно это или нет. И важно ли, что он все ещё женат на другой женщине. А наши дети рядом на улице и, скорее всего, понимают, что здесь сейчас происходит. Всё, о чем я могу сейчас думать, это что он заставляет меня чувствовать. Как он заставляет меня ощущать себя прекрасной.

Желанной.

Любимой.

Его язык. Он, вероятно, заколдован. Он чувственный. Извивающийся. Дающий. Любящий.

Я хватаю его шею, ворот его рубашки. Его руки блуждают по моей спине и ниже моей груди. Его большие пальцы гладят мою шею. Его руки обнимают меня, а длинные пальцы зарываются в волосы. Его ладони оказываются под моей задницей и без усилий поднимают меня. Мои ноги обвивают его торс, а плечи прижимаются к нему ближе, если это вообще возможно. Он немного отклоняется, его рот слегка касается моего.

– Черт, Кристина. Я знал, что мне будет так хорошо.

Я должна ответить. Если бы я только могла говорить.

– Да, – шепчу я.

Эти чертовы белые зубы закусывают губу, и затем его прекрасное лицо медленно расплывается в улыбке.

– Знал, что уговорю тебя.

Глава 20

Энди

– Хватит ходить кругами, пап! Это раздражает, – ворчит Рик.

Я уставился на своего милого сына.

– Не могу остановиться. Должно же быть уже пять часов?

– Ещё два часа.

Он даже не соизволил оторваться от экрана своего телефона, когда говорил мне это. Я шлепаюсь на диван, тяжело вздыхая и нервно дергаясь. Его голова падает на спинку стула, на котором он сидит.

– Боже, пап!

– Ты сказал перестать наворачивать круги, и я это делал!

– Это не лучше!

Аидан входит в комнату с огромной тарелкой мороженого, моментально отвлекая Рика. Он облизывает губы и кивает на тарелку.

– Дай мне немного.

Аидан кривит губы и прижимает тарелку к груди.

– Фу! Возьми себе сам.

– Я хочу просто немного куснуть.

– А я не хочу твои слюни на моей тарелке.

– У меня не текут слюни.

– Да. Текут.

– Нет.

– А Кисли ДеМарко говорила обратное, – говорит он припеваючи.

– Заткнись, Аидан.

– Папа говорит, что нам нельзя говорить другу другу заткнуться.

– Я и не говорил. Я сказал заткнись.

– Неважно. Это то же самое, только быстро.

Мои глаза скачут между сыновьями. Подростки могут жить отдельно на другой планете, настолько они странные.

– Кроме того, Кисли не говорила, что ты врёшь.

– Отлично, если это помогает тебе спать по ночам.

Аидан двигается и садится ближе к Рику, который все ещё полулежит на стуле с одной ногой на подлокотнике, как будто ему всё равно.

Это враньё. И они оба знают это.

Аидан продолжает допекать его.

– Да. Она сказала, что ты не имел понятия, что делаешь. И ей пришлось вытирать слюну со своего лица там, где ты атаковал её как лабрадор.

– Смотрю, ты горд собой.

Аидан смеётся. Качает головой и уставляется в свой телефон, поедая мороженое.

– Нет.

– Аидан. Достаточно, – влезаю я.

– Да, Аидан. Достаточно, – подчёркивает Рик.

Он опускает телефон и они сужают глаза, глядя друг на друга, и я понимаю, что они собираются попробовать какой-нибудь приём из реслинга, которому они научились за этот год. Но только это будет больше похоже на ММА.

– Ребят, – предупреждаю я, когда Рик встает.