– Ну, если у него частенько случаются в государстве бунты, то ответ очевиден.

– Не думаю, что часто, – немного подумав, ответила амазонка.

– Тогда я не знаю. Я даже не представляю сколько нужно гоблинов, чтобы прокормить такую зверюгу.

– Ну, если измерять в гоблинах то много, – Арето усмехнулась. – Как думаешь, они спят?

– Думаю да. Им же надо как-то восстанавливать силы. Да и после такого обеда их наверняка потянет в сон. У тебя появилась какая-то идея?

– Нужно достать колчан с арбалетными болтами. Он практически у основания, – Арето посмотрела вниз на небольшой кожаный цилиндр, который она обронила, пока залезала на выступ.

– Хочешь попробовать его подстрелить?

– Почему бы и нет? В любом случае, что-то делать с этой тварью придется.

Я тяжело вздыхаю.

– Ада, сделай этот выступ точкой возрождения, – говорю я ИИ.

– Кинг, ты в своем уме?! Ты хочешь умереть здесь?!

– Нет, все будет нормально. Мне главное достать колчан, остальное сделает Арето. Даже если я умру, я воскрешусь здесь, и мне ничего не будет угрожать. Поэтому сделай что я говорю.

Андромеда нехотя выполняет мой приказ.

– Знай, это очень глупая идея! – произносит искусственный интеллект и замолкает.

– У меня есть план, – говорю я, обращаясь уже к Арето. – Как только ящеры на что-то отвлекутся, я спрыгну и кину тебе колчан. Главное поймай.

– Совсем сдурел?! А что будет с тобой, если ты не успеешь забраться обратно?!

– Я же не обычный человек, так что можешь не переживать, – отвечаю я амазонке, и снова поворачиваю голову к ящерам – тиранам, которые уже успели обглодать труп до костей.

– Но…

– Другого выхода я не вижу! Ты предлагаешь провести здесь неделю и сдохнуть от жажды или голода? Если уж что-то делать, то сейчас.

– С тобой точно все будет впорядке? – амазонка смерила меня недоверчивым взглядом.

– Да. Если я умру, то появлюсь прямо на этом выступе, поэтому все нормально, – отвечаю я Арето.

Амазонка смеривает меня недовольным взглядом.

– А что если этого не произойдет?

– Значит я возрожусь в лагере охотников, и прибегу к тебе уже с подмогой, – отвечаю я воительнице. Там я сделал предыдущую точку сохранения, и если у Андромеды не получиться ее перезакрепить, то я все равно окажусь не так далеко от этого места.

– Хорошо. Только постарайся все же не умирать, ладно?

– Ты думаешь я сам этого хочу? Это, я тебе скажу, не самое приятное ощущение. Особенно если учесть какая смерть мне грозит. Быть съеденным заживо… Бррр… Даже подумать об этом страшно.

– Вот и славно. Не хочу видеть, как едят моего друга, – отвечает мне Арето и на небольшом уступе, где мы едва ютились втроем, воцаряется неуютная тишина, прерываемая лишь звуками чавкающих ящеров – тиранов.

– Ну, я пошел, – тихо говорю я амазонке, с опаской смотря вниз. Там, практически под уступом, блаженно спали два ящера – титана, один из которых был совсем мальцом, а вот его родитель был точной копией Ректара, может даже чуть больше…

– Удачи…, – нервно произносит Арето.

Киваю девушке, и делаю глубокий вдох. Аккуратно встаю на колени, и стараясь не издавать ни звука, свешиваясь с уступа и повисаю на нем.

Спрыгиваю вниз, и как только мои копыта оказываются на земле, сразу же хватаю колчан, и кидаю его вверх.

– Поймала, – слышу я шепот Арето сверху. Поворачиваю голову в сторону лежащих на земле ящеров – тиранов, и вижу как веко “малыша” медленно поднимается вверх, и вертикальной зрачок метнувшись пару раз из стороны в сторону, останавливается на мне.

Я замираю, и перестаю даже дышать. Проходит секунда, вторая, третья.

Ящер закрывает глаз, а потом медленно поднимается, и задает громкий пронзительный рев.

Сверху до меня доносится звук спущенной арбалетной тишины.

Внимание! Получено 8900 EXP.

Внимание! Вы получаете 20-тый уровень. Получено 4 очка свободных характеристик. Желаете распределить его прямо сейчас?

– Все в силу! – говорю я Андромеде, наблюдая за тем, как “родитель” только что убитого маленького ящера – тирана поднимается. – Арето! Оружие! – кричу я амазонке, и воительница скидывает мне меч и щит

Глаза монстра останавливаются на мне. Тварь открывает пасть, и делает шаг в мою сторону, после чего замечает лежащий рядом труп своего чада с простреленным глазом.