– Дело твое, – говорит мне ИИ и замолкает.

– Собрались куда? – внизу я снова сталкиваюсь с хозяйкой таверны.

Киваю ей в ответ.

Девушка пробегается по мне глазами, и ее взгляд становится хмурым.

– Неужели в шахту на ночь глядя собрались?! – удивленно интересуется сестра Сорина, и я снова киваю. – Так темно же скоро будет!

И вот что мне на это ответить? Она разве не знает, что в внутри шахты и так будет темно, в не зависимости от времени суток…

Я пожимаю плечами, и иду в сторону выхода.

– Может Вам на дорожку собрать чего? – спрашивает хозяйка таверны, и я, не оборачиваясь, отрицательно качаю головой.

Выйдя на улицу, первое с кем я столкнулся, был Сумрак. Оглядываюсь по сторонам.

– Держи, – убедившись, что меня никто не слышит, протягиваю падальщику мясную кость, оставшуюся у меня с ужина, и он с удовольствием вгрызается в нее.

Вместе с питомцем мы проходим деревню насквозь и подходим к дому Сорина.

Стучу в дверь, и вскоре на пороге появляется мой знакомый.

– А! Это ты! А-то я думал, кого это на ночь глядя, нечистая принесла, – буркнул Сорин, открывая дверь, и пропуская меня внутрь. – Будешь эль? – спрашивает он, и я отрицательно качаю головой. – И я вот не буду… Из-за него я за дочей не углядел, и она заболела. Теперь вот вообще не пью, – он задумывается. – Может молока?

Снова даю отрицательный ответ.

– Ладно, – он пожимает плечами. – Тогда говори, зачем пришел, – говорит он, и садиться на свободную табуретку.

Начинаю жестами показывать ему, мол, я просьбу твою исполнить хочу, да с крысюками разобраться.

– А! Понял! – наконец доходит смысл моих стараний до Сорина. – Тебе показать дорогу к шахте?

Я киваю.

– Так сразу бы так и сказал… Показал… А, ладно! Щас, накину чего потеплей и покажу, – говорит он, и, найдя взглядом нечто напоминающее вязаную куртку, кивает мне в сторону выхода.

Оказавшись снаружи, Сорин быстренько запрягает телегу, и мы выдвигаемся.

– До кузни, примерно три лиги. Видишь вон тот горный хребет невдалеке? – он указывает вперед, и я киваю. – Отец Гана нашел месторождение больше тридцати лет назад. Оно было небольшим, поэтому крупным городам было невыгодно его развивать, поэтому все шахту обустраивал отец Гана со своей семьей и местными жителями. Вскоре, она начала приносить небольшую прибыль, и в принципе на жизнь всех хватало, но потом пришли крысолюды. Они объявились примерно год назад, и буквально за месяц их численность увеличилась в четыре, а то и пять раз. Ходить в шахту стало опасно, и пришлось ее бросить, – Сорин тяжело вздохнул.

– Понимаешь, я с раннего детства там работал, и кроме как киркой махать больше ни на что не способен. Как работы лишился, начал пить. Из-за этого и за дочкой не уследил, вот она и заболела. Жены-то у меня лет пять как уже нет… Разбойники убили, когда они вместе еще с тремя другими женами возвращались из города…

Между нами повисло неловкое молчание.

– Не знаю, сколько их уже там, – первым нарушил тишину Сорин, благо он был единственный из нас, кто мог это сделать. – Хорошо, что хоть они оттуда во не вылезают, а то точно нашей деревне было бы несдобровать, – произносит мужчина и задумывается, – ты это, будь там осторожен. Эти крысюки подлые твари. Многие из наших в их капканах погибли. Для них наше мясо, аки теленок молочный. Любят эти твари человечину. Из шахты не выходят, только из-за того, что света не любят, да и то, в последнее время, народ говорит, что по ночам в округе бродили несколько самых наглых, – Сорин снова тяжело вздыхает.

– Мы же раз пять направляли письмо с прошением о помощи в гильдию наемников, но видимо, та награда, что мы можем осилить, их не заинтересовала, а без денег на простой люд, вроде нас, им наплевать, – говорит он, и останавливает телегу. – Все, дальше сам. Уже темнеет, и дальше может быть опасно.

Спрыгиваю с телеги. Хотелось бы, конечно, поблагодарить Сорина, сказать “Мол, еще увидимся”, и банально попрощаться, но не судьба.

Просто махаю ему на прощание рукой, и мужчина, помахав мне в ответ, разворачивает лошадь, и уезжает в сторону деревни. Ну, а теперь настало мое время.

***

Когда Сорин окончательно скрылся из вида, я посмотрел на Сумрака и задумался.

– Слушай, думаешь, стоит его брать с собой? – спросил я Андромеду.

– В принципе да, – ИИ задумывается. – Просто оставлять его здесь тоже смысла особо нет. Мало ли что с ним может случиться.

– Тоже верно. Эх-х, ладно. Сумрак, за мной, – приказываю я падальщику, и тот, повиляв хвостом, увязывается за мной.

***

Вход в шахту я заметил сразу. Был уже поздний вечер, и солнце практически скрылось за горизонтом, но темнота не была для меня помехой, скорее даже наоборот.

– Крысолюды ведь тоже в темноте хорошо видят, да? – эта фраза прозвучала больше как утверждение, нежели вопрос.

– Разумеется. Они же всю жизнь в темноте живут, хотя тут, скорее всего, немного другая тема. Если они имеют хоть что-то общее со своими мелкими сородичами, то зрение у них не основной орган чувств. Есть большая вероятность, что они больше полагаются на нюх, осязание и обоняние…, – Ада задумывается. – В общем, не самые приятные для тебя противники.

– Это я уже понял, – отвечаю я искусственному интеллекту, не переставая при этом внимательно следить за всем в округе. Быть застигнутым врасплох крысолюдами, мне очень не хотелось...