1 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1, с. 315.

2 Там же, с. 315-318.

3 Там же.

Вот в чем зараза! Свобода печати! своеволие сходок! представительное собрание!., нет, брат, шалишь. "Здоровые инстинкты и русская душа" этого не потерпят. Это тебе не францусы, те лягушек с голоду едят, от этого их и на свободную печать потянуло.

Дело слишком серьезно, момент решительный, упустишь - пропадешь, как заяц.

"Боже, Боже! Спаси нас!..

Судьбы России на земле - в руках вашего величества. Благослови Боже вам сказать слово правды и воли, и вокруг вас соберется полк истинно русских, здоровых людей вести борьбу на жизнь и насмерть за благо, за всю будущность России"1.

Воздух свежел; становилось холодно, очень холодно.

На морозе нужно поворачиваться, а не сидеть, пока заметет. А то, упаси Бог, что-нибудь случится, и, глядишь, не успел, замели.

И вот для того, чтобы ничего похожего не произошло и днесь, и присно, и во веки веков, что надобно делать?

"...правительство... надобно чистить сверху донизу..."2

Вот что.

Итак, были произнесены слова, которые в русской истории имеют такое же значение, как "На фонарь!" во времена якобинцев, как "газават", подымающий мусульман на священную войну с неверными.

И его величество тотчас же послушался и издал писанный Победоносцевым манифест.

Это произведение было возвышеннее и прекраснее всех других произведений российской дворцовой прозы. Это была прямо-таки оратория церковно-полицеиского самодержавия:

"...Посреди великой нашей скорби глас Божий повелевает нам стоять бодро на деле правления в уповании на Божественный промысел..."3

Но торжественный и строгий зачин виолончелей сменяется изрыгающей рокот трубой, бубном, литаврой и тулумбасом, требующих "всех верных подданных служить нам и государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей... и водворению порядка и правды..." 4

1 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1, с. 315-318,

2 Там же.

3 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3. Т. 1, № 118.

4 Там же.

(Очевидно, дворцовая проза не поражает всякий раз идеологическим и стилистическим разнообразием. Это хорошо угадал Юрий Олеша, очень тонко почувствовавший идеологию и стилистику такой прозы, что особенно заметно в приказе "правительства Трех толстяков...", подписанном Председателем Государственного совета.)

И малодушие кончилось. И всякая смута мнений тоже кончилась. И как манну небесную "народное чувство" дождалось проекта нового министра внутренних дел Н. П. Игнатьева под названием "О главных основаниях внутренней охраны". "Основанием внутренней охраны" должна была стать "артель" из дворников и швейцаров. Кроме того, в дело должны включиться "вообще все приставленные для присмотра к частным общежитиям и казенным жилым недвижи-мым имуществам". Нанимать дворников и швейцаров теперь можно было только из членов "артели". Чтобы дворники и швейцары несли службу (государственную) исправно, за ними наблюдали "инспекторы", которые уже были на прямом государственном окладе1.

Историческое движение в нашем отечестве всегда отличалось строгим и размеренным постоянством: вперед - назад. Но чаще, конечно, назад. И это, конечно, очень хорошо. Правда, это несколько нарушает красоту синусоиды и делает в ее нижней части ("назад") фигуру, напоминающую паховую грыжу, но зато утверждает прямоту истины. История России шатнулась, замерла, выпрямилась и остановилась надолго. И тогда все негодяи предшествующей выправки и все прохвосты последующей стойки вздохнули свободно. И снова наступил час, когда "...все предпринимаемые высшей властью законодательные меры были встречаемы в населении с сочувствием, а не с ропотом и критикой"2.

1 Подробности об этом замечательном учреждении сообщены в книге П. А. Зайончковского "Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов". И., 1964.

2 Цит. по названной книге П. А. Зайончковского. С. 363.

Тираны лили кровь, разоряли страну, с исступленном самозабвением споспешествовали славе отечества. Потом они умирали или их убивали. Наследники, которые думали только об одном: как сохранить власть, вынуждены были во имя этого решительно осуждать предшествующего тирана. Но они не теряли надежды вернуться к нему же, когда все успокоители власть будет сохранена. Кроме того, все они, вместе с умершим тираном творившие преступления, пользовались удобной возможностью свалить на него все совершенные ими самими злодейства. Усопший тиран молчал. Все злодейства ушедшей эпохи совершил он сам. Больше не виноват никто. Никакого тирана не было.

Но все это или не интересовало учителя танцев Раздватриса, или он сознательно уклонялся от мучительных и как бы неразрешимых раздумий.

Всегда в эпоху реакции (и чем эпоха реакционней, тем больше) появляются тучи защитников деспотической системы, потому что в реакционные эпохи государство превращается в шайку преступников, связанных страхом за свои преступления.

Это со всей отчетливостью проявилось в эпоху кризиса Римской республики и особенно в годы диктатуры Суллы (138-78 гг. до н.э.).