«Хреновая старость», – подумал я.

Сладкий дым спасал меня. Он расслаблял, беря меня за руку и уводя от всех невзгод. Мой старый приятель, никотиновый черт, радовался, насыщаясь дурманом.

Я спустился с небольшого крыльца и подошел к «мустангу». Неохотно посмотрел на сумку и, зажав зубами папиросу, нагнулся, чтобы открыть подарок Тоси. Как я и думал, в сумке лежало бабло. Самурай решил купить честного копа. Глупо. На меня смотрело столько зеленых бумажек, что ими можно было подтираться до конца жизни, не тратясь на туалетную бумагу. Их было достаточно, чтобы даже в свой последний день на земле я мог оставить смачный мазок коричневого цвета на счастливом лице Франклина.

Мне было плевать на кожаный мешок с ручками, поэтому, пнув его в сторону, я забрался в прокуренный салон. Деньги в сумке полагались Гарри, это были его чаевые за все двадцать лет нашей дружбы. Я знаю хватку старика, он не упустит свой шанс и прикарманит большой куш. Да и пускай. Это справедливый расклад: однорукому ветерану – деньги, а копу – задница плохого парня. Никто не узнает про этот подарок, поэтому Гарри искать не будут, а я буду молчать как мертвая рыба.

Скарлетт смотрела на меня влюбленным взглядом. Кажется, ей нравились мужчины с характером и с глубокими морщинами на лице. Конечно, я не сразу стал таким суровым малым. До инцидента с Тони я был прилежным копом. Много не высовывался и делал, что говорят, но после того происшествия все поменялось. Меня, как и всех, залихорадило. То, что случилось, коснулось каждого, государственная структура управления поменялась не только в Америке, но и за ее пределами. Вся планета была захвачена вихрем изменений. Люди, которые в реальности руководили мировыми процессами, скончались, оставив после себя пустоту, которую необходимо было заполнить, и началась борьба за место под солнцем.

– Так что уникального в этом копе? Почему Тони стал таким важным сукиным сыном? Какого хера о нем запели на всех каналах и страницах газет? – Я замолчал.

В этот раз рук было меньше. Видно, не все достаточно смелы, чтобы держать мой удар. Студенты смекнули, что за ответом последует мой новый вопрос и, возможно, он будет не из приятных.

Я осмотрелся. Рука Скарлетт тянулась к небу. Меня это радовало. Она играла со мной, а я с ней.

Кивнув рыжему парню, я дал слово ему.

– П-п-п-п-потому что, – заикаясь выдавил тот, – в н-н-н-него никто не верил, а-а-а он оказа-за-зался копом со стальным шара-ра-рами ме-ме-между ног.

Рыжий замолк, вызвав своей речью легкие улыбки на лицах однокурсников.

– Да, парень, да, – кивая головой, как игрушечная собачка на панели автомобиля, произнес я. Юнец с крупными веснушками обрадовался, что я похвалил его. Он заметно преобразился в лице и застучал пальцами по деревянной парте.

– Только ты мне ответь вот на какой вопрос: а в тебя кто-нибудь верит? Ты запинаешься, как старый драндулет. У тебя на эту тему комплексов нет? Ты не паришься, что тебе приходится выдавливать из себя слова, точно твердые котяхи при запоре?

Студент занервничал, внизу его глаз образовались два бассейна слез, которые вот-вот должны были дать протечку, покатившись по оранжевым щекам. Когда лицо разделили два соленых ручья, рыжий резко встал и, то и дело дергая рукой у носа, принялся собирать манатки, чтобы свалить подобру-поздорову.

– А ты куда это собрался? – спросил я.

Под изумленные взгляды остальных он, не обращая внимания на мой вопрос, продолжал складывать свои вещички в кожаный рюкзак.

– Парень, урок еще не закончен, – пожал плечами я. – Если ты сейчас вынесешь отсюда свой зад, то ты никогда не получишь зачет по моему предмету. – Я посмотрел на него. – Никогда. А если ты знаешь, что обо мне говорят, то ты не станешь рисковать, правда?

Студент замер. О чем-то думая, он не шевелился. В его голове происходили вычислительные действия. Его коробочка зашуршала, мои слова отрезвили его, и теперь он стал сомневаться в целесообразности своих действий.

– Хороший мальчик, – похвалил его я. – Ты понял правила игры, и это шаг к получению зачета. Садись, дружок, садись и слушай историю дальше. – Я выписывал слова, как бизнесмен выписывает чеки – филигранно.

Конопатого мальчугана подкупила речь о зачете, и он сдался мне. Да, я вел себя как конченый мудак, я был пропитан злобой, я изрыгал ненависть на этих тупых отпрысков, потому что они не могли мне дать сдачи. Я, как и сама жизнь, бил по яйцам и смеялся, смотря, как студенты проглатывали новый пуд несправедливого дерьма.

– Потом вы вернетесь сюда и скажете мне спасибо, ведь то, что делаю я с вами, – это учу уму-разуму. Закаляю ваш характер. Думаете, Тони случайный герой этого дела? Конечно нет: у этого детектива хватка была что надо. Он знал, для чего ему нужны зубы, и он их использовал по полной, он грыз сталь и глотки. И надеюсь, я помогу вам овладеть этим умением – сжимать свою пасть и молча делать то, что от вас требуется.

Я посмотрел на Скарлетт – кажется, ей нравилась моя речь. Она, подперев подбородок, завороженно слушала, как я фонтанирую жгучими фразами.