Вновь и вновь англичане: Дрейк, Хокинс, Фробишер, Сеймур, Винтер, Фентон, лорд-адмирал Говард – на своих кораблях атаковали испанцев, а еще одним дредноутом командовал забавный старый джентльмен из Чешира, которого всего тремя днями раньше посвятили в рыцари на флагманском корабле в присутствии Хокинса и Фробишера, восьмидесятидевятилетний сэр Джордж Бистон. В клубах непроглядного дыма и смертоносном грохоте пушек эти храбрые капитаны нанесли сокрушительный удар по кораблям Непобедимой армады. Это была невероятная победа, и к исходу дня ни один испанский корабль не мог продолжать сражение. Англичане прекратили огонь лишь из-за нехватки боеприпасов. Они и сами еще не понимали, сколь неправдоподобную победу им удалось одержать.

В ту ночь ветер переменился и погнал армаду на смертельную песчаную отмель, где корабли могли разбиться в щепки. К рассвету испанские лоцманы измерили глубину, и, по их данным, она составляла около тридцати шести футов, но и без этого все видели перекатывающиеся через банки волны. Чтобы сохранить жизнь оставшимся двадцати тысячам испанских моряков было, заготовлено предложение о капитуляции, которое должны, были доставить англичанам на легком полубаркасе, однако ближе к полудню ветер опять сменил направление. Теперь он дул на юго-восток, наполняя жизнью изрешеченные ядрами паруса изрядно пострадавших в бою испанских кораблей. Теперь они могли повернуть на север, минуя устье Темзы и порт Харидж, и на всем пути отступления израненной армады ее преследовал английский флот. В пятницу, 2 августа, ветер подул на северо-восток. Со скудными запасами провизии, оставшись почти без воды, англичане повернули к родным берегам, уверенные в том, что дальнейшее преследование бесполезно. Судя по останкам домашнего скота, выброшенным за борт испанцами, с продуктами у них тоже было туго.

А в Англии еще никто не знал, сколь сокрушительное поражение потерпели испанские завоеватели. Елизавете пока не доложили о победе ее флота, поскольку даже военачальники не были уверены в своем окончательном триумфе. Судя по всему, никто не хотел брать на себя ответственность и заявлять об успехе, когда ситуация могла измениться в худшую сторону, и флот ее величества продолжал преследовать испанцев, отгоняя все дальше от берегов Англии навстречу окончательному уничтожению, в то время как королева продолжала готовиться к войне, к вторжению до тех пор, пока не получила радостного известия о победе.

Когда англичане наконец узнали все подробности своей впечатляющей победы над испанцами и великой армадой, страна закружилась в водовороте ликования и торжества. Целую неделю на каждом холме по всему королевству полыхали костры. Прежде чем покинуть Тилбери, королева посетила каждый уголок лагеря, чтобы попрощаться со своими преданными солдатами и поблагодарить их за верность, а напоследок, сопровождаемая Лестером и молодым Эссексом, проехала вдоль выстроившихся в шеренги подданных, воздававших ей славу.

Когда они проводили ее на яхту, Робин Саутвуд не мог не заметить, как плохо выглядит Лестер. Волосы и борода у него стали совсем седыми, черты болезненно красного лица загрубели, а еще он от сытой жизни и потакания собственным прихотям значительно прибавил в весе. Памятуя о том, как некогда стройный Лестер оскорбил его мать и злоупотребил своим положением его крестного, граф Линмут не испытывал к нему жалости. Да, он был предан королеве, но не всегда использовал свое привилегированное положение во благо. Когда королева появилась на причале, Робин Саутвуд выступил вперед, отвесил витиеватый поклон и поцеловал монаршую руку.

– А, – тепло улыбнулась Елизавета, – милорд Саутвуд. Направляетесь в Лондон?

– Да, мадам, но ненадолго. Честно говоря, лишь для того, чтобы заехать на склады О’Малли-Смолл и выбрать ткань для моей супруги. Не терпится отвезти ее в Линмут, показать новый дом и познакомить со своими дочерьми.

– Вы не собираетесь дожидаться возвращения вашей матушки, милорд?

– Весной мы получили от нее последнее письмо, в котором говорилось, что по возвращении она сначала направится в Биддефорд, мадам. Полагаю, она едет в Девон, чтобы повидать моих дочек.

– Красавица Скай – бабушка! – преувеличенно тяжело вздохнул Лестер. – Нет, это просто непостижимо!

– Все мы стареем, милорд, – не остался в долгу Робин.

Роберт Дадли бросил на своего более молодого тезку недобрый взгляд, но тот лишь обворожительно улыбнулся.

– Привезите свою жену ко двору, когда в следующий раз будете в Лондоне, милорд Саутвуд, – любезно пригласила королева. – Мы будем очень рады принять ее у себя.

– Вы слишком добры, мадам. Впрочем, как всегда. Да хранит Господь ваше величество.

Королева проследовала на яхту, а Робин Саутвуд направился к собственному судну. Благодаря приливу они быстро добрались вверх по Темзе в Лондон, уже вовсю праздновавший победу храбрых английских моряков над испанской армадой. Улицы, украшенные праздничными голубыми флагами, были забиты толпами, питавшими надежду хоть одним глазком увидеть и поприветствовать королеву, спасительницу Англии. Прибыв из Тилбери, Елизавета пересела в величественную золотую карету, украшенную фигурами льва и дракона, которые держали в лапах герб Англии, с крышей, выполненной в форме короны и покоившейся на четырех золотых опорах. Облаченная в белое бархатное платье, королева принимала проявление почтения с мягкой улыбкой на лице, помахивая рукой в ответ на приветственные крики подданных.