В 1950-е годы в Лондоне, еще будучи студентом-медиком, я занимался поднятием тяжестей. Тогда я ходил в «Маккаби», еврейский спортивный клуб, и мы соревновались в поднятии тяжестей с другими спортивными клубами, причем в трех видах: подъем на бицепс, жим лежа и глубокое приседание со штангой (колени полностью согнуты).

Совершенно иначе выглядели олимпийские виды: жим, рывок и толчок, и в нашем клубе были штангисты мирового класса. Один из них, Бен Хелфготт, был капитаном английской команды штангистов на Олимпийских играх 1956 года. Мы стали хорошими друзьями (и даже сейчас, когда ему за восемьдесят, он сохраняет недюжинную силу и подвижность) [18] .

Я пробовал заняться олимпийскими видами, но выяснилось, что я слишком неловок. Исполняемые мною рывки были потенциально опасными для тех, кто оказывался вокруг меня, и мне недвусмысленно, прямым текстом, предложили отказаться от олимпийской программы и вернуться к обычному поднятию тяжестей.

Кроме «Маккаби», время от времени я посещал центральное здание ИМКА в Лондоне, где имелся зал для поднятия тяжестей, которым руководил Кен Макдональд, когда-то выступавший на Олимпийских играх за Австралию. Кен и сам весил немало, особенно благодаря своей нижней части; у него были огромные бедра, и он был мастером мирового класса в приседании со штангой. Я восхищался этой его особенностью и хотел иметь точно такие же бедра, а кроме того – развить силу спины, необходимую для приседания и подъема тяжести над головой. Кен более всего любил дедлифт на прямых ногах – вид, который словно специально создан (если эти виды вообще для чего-нибудь созданы) для нанесения повреждений спине, поскольку вес полностью фокусируется на поясничном отделе позвоночника, а не на ногах, как положено. Когда я достаточно усовершенствовал свои навыки, Кен пригласил меня поучаствовать вместе с ним в состязаниях: мы должны были по очереди исполнять дедлифт. Кен поднял семьсот фунтов, я – только пятьсот двадцать пять, но и это мое достижение было встречено аплодисментами, отчего я почувствовал удовольствие и гордость, – несмотря на то, что я был новичком, мне выпала честь участвовать в установлении нового рекорда в дедлифте. Но удовольствие мое длилось недолго, поскольку через несколько дней меня поразила такая сильная боль в нижнем отделе спины, что я едва мог двигаться и дышать. Рентген не показал никаких повреждений, а боль и спазмы сами собой через несколько дней ушли. Но на последующие сорок лет мне были периодически гарантированы внезапные атаки мучительной боли (по какой-то причине они оставили меня, когда мне исполнилось шестьдесят пять; а может быть, их просто сменил ишиас).

Я был восхищен системой тренировок, которой следовал Кен, а также особой, преимущественно жидкой, диетой, которую он разработал для увеличения веса. Он приходил на тренировки с полугаллоновой бутылкой, наполненной густой приторной смесью патоки и молока с добавлением различных витаминов, а также дрожжей. Я решил сделать то же самое, но не учел, что дрожжи через какое-то время заставляют сахар бродить. Когда я вытащил бутылку из гимнастической сумки, она была угрожающе раздутой. Ясно, что сахар забродил под воздействием дрожжей; я сделал смесь заранее, за несколько часов, в то время как Кен впрыскивал дрожжи в бутылку прямо перед приходом в зал. Содержимое бутылки было под мощным давлением, и я немного испугался, словно я неожиданно оказался владельцем мощной бомбы. Я думал, что, если я немного отверну пробку, произойдет мягкое снижение давления, но как только я ее чуть-чуть ослабил, она слетела, и полгаллона липкой черной грязи, к этому моменту уже пахнущей алкоголем, вылетело из бутылки подобно гейзеру и накрыло всю площадь зала. Раздался хохот, который сменился всеобщей яростью, и мне со всей суровостью запретили приносить в зал что-либо, кроме воды.

Конец ознакомительного фрагмента.