— Шлюха! — я сделал единственное, что успевал.

Руслан все с теми же безумными глазами полуобернулся и чуть сбился с ритма.

— Ирка — шлюха! — второй и последний ход дался мне гораздо легче.

Безумное лицо охранника побледнело, стало понятно, что сейчас меня убьют. Миша уже вскидывал оружие. А Руслан, совсем не заботясь о спине, тем же стремительным текучим движением вывернул пистолет в моем направлении. По ситуации он окончательно перевел себя в разряд покойников. Который уйдет либо один, либо еще и меня прихватит.

Даже не испытывал злости на него, глупого горячего пацана, сбежавшего от любви и нашедшего ее в постели у своего вроде бы благодетеля. Запутавшегося в себе, потерявшего сначала рассудок, а через секунду обреченного потерять и жизнь.

Я чуть раскинул руки и оскалил зубы — провокация на удар в живот или лицо. Руслан действует на звериных инстинктах, если получится его спровоцировать на физическую атаку, возможно, легко отделаюсь. Еще успел подумать, что бывают всякие там осечки, как одновременно с жутким грохотом получил сильный удар в грудь. Мир дернулся, и второй толчок пришел куда-то вбок, потом резким рывком в лицо вдруг врезалась стена.

В туманном отстраненном состоянии понял, что приложило в ту самую монументальную картину с горящим на столбе бородатым некромантом. На художественном полотне появились темные маслянистые брызги. Тело стало совсем легким, перестали ощущаться ноги, и картина поплыла вверх. Ускользающее сознание уловило неправильное движение: горящий некромант жадно слизнул попавшие на него капли крови и вдруг посмотрел мне прямо в глаза. Обволакивающий туман в голове мешал сосредоточиться на этих странностях. Бородатое лицо с картины становилось все больше, потом оно заслонило весь мир, а сознание рассеялось окончательно.

Кирилл Семилапов, Тропы

Вернулось уплывшее сознание отдельно от ориентации. В приличном смысле слова. Хотя на самом деле ситуация складывалась хреново до неприличия. Моргание не помогало, нереальная скрученная картинка, наблюдаемая глазами, по-прежнему полностью противоречила ощущениям. Всплыла ленивая мысль, что это к лучшему. Если бы мое бренное тело действительно попало в эту помесь водоворота и мясорубки, то появилась бы уникальная возможность укусить не только локоть, но и пятку. Вот, кстати, и она, пяточка, совсем рядом с лицом висит вкрученным в картинку окружающего мира зигзагом. Да уж, если сейчас ощущения вернутся, то в обмен на сомнительное удовольствие покусать себя за нестандартные части тела потеряю массу других крайне необходимых умений. Ходить, например. Да и дышать, наверняка. Шутки шутками, но надо возвращать контроль над ситуацией. Скользящий по завораживающим линиям взгляд туманил сознание и не давал сосредоточиться. Любая попытка сформулировать законченную мысль с трудом продиралась через бесконечные багровые и фиолетовые спирали. Уже два раза срабатывали психологические блоки, поставленные еще на учебе. Это когда постоянно висящий в голове триггер обрывает гипноз или сенсорный перегруз. Сергей Васильевич, наш инструктор по психологической подготовке, называл такие защитные механики вотч-догами. Вот эти-то присматривающие собаки сейчас и не давали мне утонуть в бесконечном омуте спиралей, заставляя вдруг пульс подскочить к опасным для здоровья значениям, а засыпающий мозг посмотреть на себя будто со стороны.

Попытался вглядеться в жутковатое красно-черное кружево, полностью заменившее остальной мир. К неприятным ощущениям добавилась еще и тошнота. Вестибулярный аппарат нащупал воображаемую точку опоры и начал паниковать. Зато стали распознаваться деформированные скрученные, но все-таки понятные образы. Вот эта круговая черная клякса похожа на дерево, точнее изображение дерева, намотанное пару раз вокруг себя. Вот просматривается готическое здание, попавшее в безжалостные лапы художника-авангардиста. В голове щелкнуло, вспомнил картину на стене и сразу же узнал в окружающем пространстве и столб, и свет костра. В последнюю очередь отыскался деформированный до неузнаваемости бородатый некромант, в центре намотанного в длинную спираль лица неожиданно четко просматривались уже знакомые желтые зрачки.

Внутри похолодело, вспомнил офис Олега Мамедовича и Руслана. Прощупаться на предмет состояния тела не получилось, покрутить головой тоже. Попытался всмотреться в немигающие глаза внимательнее, и окружающий мир стал плавно разматываться из спирали обратно. Желудок от таких издевательств над мозжечком подпрыгнул к самому горлу, но зато картинка стала приобретать четкость. Еще через мгновение земля ударила по ногам, а уши взорвались от звуков. Разматываемая клякса вдруг нахлынула и перестала быть просто картинкой, превратилась в нормальный воспринимаемый органами чувств мир. От обретения себя накатило почти сексуальное удовлетворение. Ноги ощущали именно то, что показывали глаза! Горьковатый запах прогоревшего костра неприятно свербел в носу, но тоже явно принадлежал окружающему миру. Да и уши слышали именно то мерзкое хихиканье, которое воочию наблюдалось у болтающегося на столбе бородатого старикашки.

Мда, про нормальность мира немного погорячился. Но обратно в беззвучную неосязаемую кляксу все равно не хотелось.

Некоторая нереальность в окружающей действительности продолжала проглядывать, готический собор висел на горизонте плохо прорисованным пятном. Да и потухший, но светящийся костер добавлял сюрреализма. Зато предельно правдоподобно выглядели высоченный некромант, отчаянно дергающийся на столбе, и хаотично расставленные прямо на земле небольшие глиняные фигурки. Несмотря на грубость материала выглядели они вполне реалистично. Если двадцатисантиметровое изображение двуногой прямоходящей ящерицы в шипастых латах можно назвать реализмом. Прямо Саламандер из компьютерной игрушки, Лизард Эректус, так сказать, семейство латооблаченных.

С трудом отведя взор от некроманта, смог заняться самообследованием. Спиральное перекручивание прошло без последствий, это из хорошего. Из плохого — абсолютная нагота. Из одежды имелись только три дырки, почему-то залитых вязким туманом. Похоже, это подарки от Руслана. Судя по тому как меня швыряло по стенам, стрелял он чем-то останавливающим, и пули могли остаться внутри моей несчастной тушки. Косвенно это подтверждалось тем, что одна из дырок начиналась подмышкой и направлялась куда-то в район паха. А с пахом все обстояло нормально, слава богу. Еще две темных дырки в груди немым укором указывали куда-то на спину, но я не Алина Кабаева, выгнуться проверить наличие выходных отверстий на спине не получилось. В общем, картина складывалась безрадостная, тело в текущем состоянии даже, по оптимистичной оценке, к жизни не особо пригодно.