— Надеюсь, это не так, — ответила она.

Повозку разгрузили, возчику уплатили. Шип и граф остались с дюжиной других пришельцев, у некоторых из них были огромные тюки багажа, предназначенного на продажу. Когда удалились последние повозки, ведомые лошадьми, раздался десятый перезвон колоколов. Все ворота в сити закрылись.

— Не теряй зря времени. Нам нужен транспорт. Иди и найди что-нибудь.

Шип достала свернутую фетровую шляпу из кармана и надела ее. Она присоединилась к группе, бредущей с теми же целями вдоль короткой и широкой улицы.

За первым рядом домов параллельно городским стенам тянулась широкая улица. Дома на ней не были похожи на продутые всеми ветрами деревянные и терракотовые дома Портового города. Насколько хватало глаз, везде были видны белые кварталы жилых домов, выстроенных как по линейке. Преобладали дома в три, четыре и пять этажей, все крытые шифером, со стеклами в окнах. За этими домами на холмах были здания с куполами и шпилями, с колоннами выше, чем мачты корабля. Для Шип многое было необычным. Она сошла на проезжую часть, новички вокруг нее также были поражены увиденным.

Пронзительный крик вернул ее на землю. Шип увидела повозку, несущуюся прямо на них.

— Назад! — закричала она. — Сорвалась неуправляемая повозка!

Она изготовилась к прыжку, готовая вскочить на повозку и помочь перепуганному вознице затормозить. Однако повозка объехала ее, и она увидела водителя, который управлял безлошадным экипажем при помощи изогнутого рычага… как лодкой. При этом он считал сложившиеся обстоятельства вполне нормальными и помчался дальше. Шип, раскрыв рот, видела, как он скрылся за углом.

— Что это было? — спросил кто-то позади нее.

Пришельцы, прибывшие одновременно с ней, были поражены и напуганы. Кое-кто упал на колени, моля богов о защите. Едва Шип успела переварить полученные впечатления, как показалась другая незапряженная тележка, на этот раз на трех колесах.

Она замахала обеими руками человеку в повозке, которая замедлила ход и остановилась. На водителе был шлем, похожий на старинный рыцарский. Он приподнял козырек и спросил:

— Что случилось? Кто-нибудь ранен?

Ему пришлось повторить свой вопрос дважды, прежде чем Шип смогла ответить.

— Что это такое? — спросила она, указывая на самодвижущуюся повозку.

— Это? Коляска. — Он посмотрел на сгрудившихся иностранцев, затем на ворота. — А, я понял. Вы здесь новички. Никогда не видели коляску? — Шип замотала головой. — Привыкнете. В Миести их много. — Он нажал педаль. Повозка тронулась. — Всего хорошего, брат! — сказал он.

Шип побежала к графу Радо. Сбивчиво она рассказала, что она видела. Он откашлялся:

— Заколдованный экипаж? За кого ты меня принимаешь? Чушь!

— Посмотри сам!

Оставив ее с багажом, Радо пошел посмотреть. На перекрестке улицы, ведшей от ворот и большой улицы, он увидел большую повозку, которой необходимо шесть лошадей, но которая ехала сама по себе. На ней возили ткани и другие материалы. На стенке вагончика было написано: «Форг Минясик. Торговля тканями и кожей».

Радо спросил у одного из грузчиков, каким образом в сити перевозят вещи.

— Полагаю, что надо нанять коляску, — прохрипел тот в ответ. С другим грузчиком тот погрузил последний тюк в повозку. — Все! — сказал он, — толкайте!

Шестеро грузчиков уперлись ногами в мостовую и приналегли на повозку. Колеса застонали. Водитель, сидевший высоко наверху, заработал рычагами. Где-то внизу повозки заскрипел металл о металл. Повозка тронулась, грузчики побежали за ней, вскакивая на ходу в нее.

— Извиняюсь, — сказал Радо, возвратившись к Шип. — Ты говорила чистую правду.

— Вы не заметили, что я всегда говорю чистую правду.

Солнце перевалило за жемчужно-серые стены. Пришлые люди по двое и по трое пошли пешком или были подобраны коммерческим транспортом, предназначенным для грузов из Портового города. Места еще для двоих ни у кого не нашлось, и к одиннадцати часам Шип и Радо остались одни.

— Пора идти, — сказал граф.

— А что с багажом?

— Тебе надо справиться с ним.

В конце концов Радо согласился нести два места багажа. Шип осталось остальное. У нее не хватало рук, и она связала ремешком вещи. Они с трудом тащились по улице, не зная, собственно, куда. Коляски проносились мимо, не обращая внимания на предлагаемое графом золото.

Стояла жара. Куртка Шип пропиталась потом. Она сняла ее, но Радо щелкнул языком:

— Лучше надень ее. Трудовая роса разоблачает то, что ты не мужчина.