– Мистер президент, сэр, – попытался вставить своё слово Джон, когда президент замолчал, чтобы перевести дыхание, – я не знаю, как такое могло произойти. Операцию мы разрабатывали только с вами вдвоём. Тайник на самолёте был изначально, ещё при проектировании был создан один экземпляр для таких целей. Всё делалось в строжайшем секрете. Заряд в тайник я лично установил. Никто об этом знать не мог. Только люк для десантирования был сделан накануне задания. Но это, ни о чём не говорит. Возможность утечки от агента я тоже исключаю. Здесь у него семья, молодая и любимая жена. Он не стал бы предавать свою страну, ни за какие деньги.

– Ты сейчас что сказал, Джон, – возмутился президент, и глаза его чуть из орбит не выскочили, – что это я проинформировал Россию о готовящемся теракте? Я-я?

– Нет, сэр, – быстро зачастил Джон, – я не это хотел сказать. Я хотел сказать, что возможно здесь замешана Стрела.

– Брось, Джон, – махнул он рукой и сел в кресло, успокаиваясь, – ты сам-то веришь в это? – Откинувшись на спинку кресла, он продолжил. – Не будешь же ты утверждать, что в каждом самолёте присутствует по одному их сотруднику. Да и не слышно о них уже полгода. Во всяком случае, у нас в стране. Наши СМИ сейчас поливают Россию помоями, и ничего с ними не происходит. Такое чувство, что им всё же дали по рукам, и теперь они сюда ни ногой. Так что этот вариант маловероятен. Скорей всего, всё же это агент продался России. Только не понятен мотив. Но проблема сейчас не в этом, с этим ты сам разберёшься, меня сейчас волнует то, что мне говорить в оправдание?

– А есть ли необходимость, мистер президент, вам лично общаться с прессой? У вас есть секретарь госдепа, вот пусть она и отвечает на вопросы. Что-то вроде того: Заряд похищен террористической организацией, исполнители все погибли. Там ведь даже наш агент попал в кадр. Вся группа мертва. А мёртвые не разговаривают. Здесь всё подчистим, так что, связать его с нами будет невозможно.

– Всё, как всегда, – пробурчал президент, – а грамотно работать мы уже не умеем. А почему мы не можем получать информацию оттуда?

– Возможно, из-за того, что много наших агентов попалось, и их спецслужбы вытягивают потихоньку у них информацию о наших сотрудниках. Поэтому все наши попытки внедрения оказываются безрезультатными. Только не понятно, как им это удаётся. У нас очень подготовленные сотрудники, и каждый проходил тест на выносливость болью. Если учитывать, что их заставляют выдавать секреты путём применения пыток. Но, если применяют химию – то тут пятьдесят на пятьдесят.

– Что значит пятьдесят на пятьдесят? – Встрепенулся президент.

– Либо сразу умрёт, либо тронется умом. – Пояснил Джордж. – К этому их тоже готовили, и мы применили к ним свою химию, на всякий случай. Страховка от разглашения. Поэтому, я думаю, что применяют очень уж бесчеловечные пытки.

– Мы можем сыграть на этом? – Заинтересовался президент, встрепенувшись, словно охотничья собака, почуявшая след.

– Нет, сэр, – огорчённо развёл руками Джон, – это только предположение, ничем не подкреплённое. А выдавать такое в прессу, после последней нашей оплошности, совсем не стоит.

– И что ты предлагаешь?

– Надо попробовать вариант засылки агентов, которых у нас ещё нет. Это займёт какое-то время. Создать совершенно отдельную группу, изолированную от всех.

– А может нас прослушивают? – Неожиданно задал совершенно правильный вопрос президент, даже не догадываясь о способе прослушивания, и требовательно посмотрел на директора ЦРУ.

– Это совершенно исключено. – Помотал головой директор, помогая при этом ладонью. – У вас на столе стоит прибор, который предотвращает любую утечку. Если по-простому, то технически это невозможно. Только человеческий фактор. И потом, вы не знаете всех моих агентов, эм-м, да вы вообще о них не знаете. А информация между тем известна в России.

– Знаешь, Джон, – задумчиво проговорил президент, устремив взгляд в вечность, – как-то очень слабо в это верится. У меня создаётся такое впечатление, что их уши находятся сейчас прямо здесь. – Сказал он и окинул кабинет рукой. – Может это и паранойя, но меня волнует тот момент, что у них всегда удаётся предвосхитить все наши начинания. Когда в последний раз проверяли мой компьютер? – Неожиданно очнулся от задумчивости он.

– Сегодня утром, мистер президент. Каждый день мы проводим такую проверку. Никто не взламывал наши сервера. Да это и невозможно. У вас очень хорошая защита. Попытки взломать остались, но все они разбиваются о нашу защиту. Правда, в последнее время, нападений стало меньше. Пока не можем понять, с чем это связано. Это что касается программной защиты, а по самому железу – так ваш компьютер выпущен в специальных лабораториях США. Поэтому, и с этой точки искать утечку не стоит. Всё комплектующие вашего компьютера выпущено у нас.

– Значит правда, что вы устанавливаете микросхемы с возможностью шпионажа? – Побарабанил пальцами по столу президент.

– Это стратегическая необходимость, – опустив глаза, ответил Джон, – вы же понимаете. Информация – это оружие, а всё оружие должно быть сосредоточено в наших руках, иначе мы будем как слепые котята, и с нами можно будет делать всё что угодно. Жалко только Россия отказалась от наших компьютеров. Из-за этого, в частности, мы тоже пострадали. Вероятно, наш перебежчик рассказал об этих особенностях, и Россия приняла решение развивать своё компьютеростроение. А мы теперь лишены информации из такого надёжного источника.