Шрифт:
– Извините, Егор, действительно работа.
– Что ж, хорошо, – кивнул Егор, правда улыбаться перестал, взглянул на удава недобро, затем на меня, уже мягче и с пониманием. – Тогда, Вика, переносим наше рандеву на завтра?
– Да, – ответила я со вздохом.
– А лучше позвоните мне, когда закончите. Ведь вы же не будете здесь ночевать, – добавил Егор. – Я подъеду за вами.
– Это будет поздно. Я сам отвезу Викторию. Я тоже вынужден работать до победного, – вдруг ответил Михаил, чем ещё больше меня взбесил.
«Победа близко, победа близко», – бубнила себе я, потому что искушение всё бросить сидело уже практически на носу. На этот раз моя улыбка вышла кислой и разочарованной.
– Хорошо, тогда до завтра, Вика! – сказал Егор.
Рукопожатие его и Михаила было очень холодным. Если так пойдёт, удаву придётся вдвое больше платить за аренду…
Егор вышел. А удав не торопился – стоял и смотрел на меня пристально, ничего не говоря. Радуется своей гадости, робот ходячий! Ну-ну! Железный дровосек без сердца! Ненавижу! Просто разорвать готова! Ещё и ехать с ним придётся!
Не желая ему показывать настоящие чувства, я села, спокойно открыла папку и ткнула пальцем на пробел на клавиатуре. Я назло буду переводить долго и не торопясь. Пусть ждёт. И шоколадки из его резерва все съем!
Да, допустим, сейчас 2: 1, но завтра будет иначе!
В двадцать один ноль-ноль удав вышел из своего логова и сунул нос в коробку из-под шоколада возле кофе и чая.
– Где шоколад, Виктория? – спросил Михаил.
– Съела, – ответила я, не отрываясь от экрана.
– Весь?! – сталь дрогнула в голосе и пробилось что-то человеческое. Удивление – великая вещь!
– Ну, ужина вы меня лишили, не клавиатуру же мне грызть? – ровно ответила я, и не думая признаваться, что ещё три плитки заныкано у меня в нижнем ящике.
Удав, кажется, завис.
«Тяжёлый у него был день, угу! – думала я недобро. – А мне кто молоко за вредность выдавать будет?!»
– Закажите завтра ещё упаковку, – наконец, обрёл дар речи биг-босс и, не шоколадно поемши, скрылся в своём кабинете.
В офисе воцарилась тишина, и лишь цоканье моих пальцев по клавишам нарушало сонную полутьму, в которой только банк грабить.
В двадцать три десять я поставила последнюю точку, встала и дёрнула за ручку двери в «удавью». До моего слуха донеслось женское:
– Un, deux, trois, quatre [7] … повторяйте за мной!
А Михаил спал перед компьютером, неловко прикорнув на кресле. Рот чуть приоткрыт, и сопит, как настоящий. Искушение рявкнуть ему на ухо «Бу!» было велико, но в спящем удаве снова проявилось что-то человеческое. И даже, как ни странно, уязвимое. Аж весь негатив к нему испарился. Надо же, и ресницы у него длинные, пушистые! Не замечала как-то…
7
Один, два, три, четыре
Устал меня гонять, бедняга. Ну, конечно, если в восемь утра Михаил уже был в офисе, причём чисто выбритый и в свежей рубашке, а в девять вечера ещё звонил из Москвы, значит, летел ночью. Удивительно, на какие жертвы пошёл, лишь бы приструнить мятежного ассистента. Так если подумать, ведь моё платье – ерунда же!
Я помялась на пороге кабинета. Сбежать и позвонить Егору? Нет, поздновато. Да и если оставить биг-босса, после такой позы у него утром наверняка шея поворачиваться не будет. Поэтому я громко постучала три раза по дверному полотну. Михаил встрепенулся, подскочил, заморгал испуганно.
– Вы что хотели, Виктория? – пробормотал он, одёргивая пиджак и тщетно делая вид, что всё в порядке. Я вот так тоже утром с папой разговариваю по телефону, когда он звонит, чтобы не называл меня засоней, а я ведь люблю в воскресенье часиков до десяти поваляться. Но папа всегда догадывается и получается только смешнее.
– Вы обещали меня отвезти, – сказала я. – Перевод уже у вас в почте.
– Да, хорошо, – кивнул он, моргая своими длиннющими ресницами, – дайте мне минуту.
Я прикрыла дверь и поджала губы, чтобы не хмыкнуть громко.
Действительно через минуту Михаил вышел из своего кабинета, подтянутый, строгий. В общем, снова изваяние. Эх!
Мы спустились на подземную стоянку. Он прошёл к сверкающему чистотой автомобилю с обтекаемым, как у космического челнока, серебристым кузовом. Я не разбираюсь в марках, но это было красиво и сразу видно – статусно. Кожаный салон цвета слоновой кости, приборная панель тоже как для лайнера. И безупречный биоробот за рулём.
Мы выехали на ночные улицы центра, щедро освещённого фонарями. Те подсвечивали жёлтую листву на фоне густого синего неба, и город казался волшебным. Я скосила глаза на удава: интересно, он вообще видит всё это? Звёзды? Красоту улочек и уснувших домов прошлого века? Романтичный дух осени, кусты с алыми вкраплениями ягод, утопающие в тени пустые скамейки сквера? Золото, рассыпанное по дорожкам?