Но более всего, пожалуй, меня огорчило отсутствие письма, написанного королем в декабре 1944 года и особенно занимавшего мое воображение. О его существовании говорится в дневнике Лайонела, где он передает их разговор после того, как монарх впервые выступил с ежегодным рождественским обращением к нации без присутствия при нем моего деда.

– Моя работа окончена, сэр, – сказал ему Лайонел.

– Вовсе нет, – ответил король. – Главное – это предварительная работа, а здесь вы незаменимы.

Затем, вспоминает Лайонел, «он поблагодарил меня и через два дня написал мне замечательное письмо, которым, я надеюсь, будут дорожить мои потомки».

Будь у меня это письмо, я бы им дорожил, но его не удалось найти в массе корреспонденции, газетных вырезок и дневниковых записей. Это отсутствующее письмо побудило меня, не щадя усилий, используя любые доступные способы, пуститься на поиски, собирая все возможные подробности о жизни моего деда. Я не давал покоя родственникам, вновь и вновь возвращаясь поговорить с ними. Я писал в Букингемский дворец, в Королевский архив в Виндзорском замке, авторам и издателям книг о Георге VI в надежде, что письмо может оказаться среди материалов, которые они позаимствовали у моего отца или его двух старших братьев и забыли вернуть. Но следов письма не было нигде.

В конце 2009 года меня пригласили на съемочную площадку фильма «Король говорит!» во время съемок в Портленд-Плейс в Лондоне. Во время перерыва я познакомился с Джеффри Рашем, игравшим моего деда, и Беном Уимсеттом, который играл моего отца в десятилетнем возрасте. Когда я преодолел странное чувство, увидев ребенком того, кого знал только взрослым мужчиной, меня совершенно очаровала сцена, где герой Раша наклоняется над моим отцом и его старшим братом Валентином, которого играл Доминик Эпплуайт, когда их заставляют декламировать Шекспира. Это напомнило мне подлинный эпизод из моего детства – отец заставлял меня делать то же самое.

У отца была страсть – и способности – к поэзии. Он часто декламировал наизусть целые стихотворные пассажи, запомненные с детства. Он, бывало, упивался своей способностью декламировать километрами стихи Хилэри Беллока для развлечения гостей, но самой благодарной его слушательницей была моя старшая сестра Сара: порой во время чтения она даже плакала.

Не припомню, чтобы в то время меня впечатлял отцовский талант, но теперь, оглядываясь назад, я могу оценить и его упорные старания, и то, как, должно быть, огорчало его мое нежелание разделить с ним любовь к поэзии, привитую ему отцом.

Съемки фильма закончились в январе 2010 года, и это стало началом моей одиссеи в поисках открытий. Каннинг и Хупер ставили перед собой задачу снять не документальный, а, скорее, биографический фильм, который, хотя и близок по духу к образу моего деда, ограничен узкими временными рамками: от первой встречи деда с будущим королем до начала войны в 1939 году.

Вдохновленный фильмом, я захотел полностью рассказать историю жизни деда – от детства в Аделаиде, в Южной Австралии, 1880-х годов до самой смерти. И так я начал обширное и подробное исследование его личности и того, чем он занимался всю жизнь. Во многих отношениях задача оказалась невыполнимой, потому что, несмотря на профессиональный статус Лайонела, о методах, использованных им в работе с королем, известно очень мало. Хотя он и написал несколько популярных статей о лечении заикания и других речевых дефектов, он никогда не представлял свои методы официальным образом и не имел ни учеников, ни помощников, с кем мог бы поделиться секретами своей работы. И вероятно, по причине той сдержанности, которую он всегда проявлял по поводу своих отношений с королем, он не описал самого знаменитого случая в своей практике.

А затем, в июле 2010 года, когда издатели торопили меня со сдачей рукописи, мое упорство наконец принесло плоды. Услышав о моих поисках, моя двоюродная сестра Алекс Маршалл позвонила мне и сказала, что нашла несколько коробок с документами, касающимися деда. Она сильно сомневалась в их важности, но я напросился к ней в Рютленд – посмотреть. Еще с порога я заметил, что меня ожидает целая гора документов: на обеденном столе стояли две полные коробки, содержащие переписку между королем и Лайонелом в период с 1926 по 1952 год, и еще две коробки с рукописями и вырезками из газет, которые Лайонел аккуратно вклеивал в два больших альбома – зеленый и синий.

К моему полному восторгу, у Алекс нашлись также недостающие части архива вместе с тремя пачками писем и частью дневника, который моя бабушка Миртл вела, когда в 1910 году они с дедом совершали кругосветное путешествие, а также в первые несколько месяцев Второй мировой войны. Написанные в более личной манере, чем дневники деда, они давали гораздо более живую и детальную картину их совместной жизни. Документы, насчитывающие сотни страниц, были настоящей сокровищницей, и я целыми днями перебирал и расшифровывал их. Одно только огорчало меня: письма, которое я так стремился найти, среди них не было.

Эти материалы и составили основу настоящей книги, написать которую мне помог Питер Конради, журналист и литератор, сотрудник «Санди таймс». Я надеюсь, что, читая ее, вы тоже почувствуете интерес к личности моего деда и к его необычным и очень тесным отношениям с королем Георгом VI.

Хотя я постарался всесторонне исследовать жизнь моего деда, быть может, от меня ускользнули какие-нибудь сведения о нем. Если вы состоите в родстве с Лайонелом Логом, были его пациентом или коллегой или располагаете какой-либо информацией о нем и его работе, свяжитесь со мной, пожалуйста. Мой адрес – lionellogue@gmail.com.