— А волнолом нормальный?

— Да будет он уже давно. Я ж сказал — сразу после форта. Форт без архитектора, считай, осилили, так неужто волнолом несчастный не осилим?

— Хорошо, насчёт архитектора я поговорю с Фабрицием. А насчёт "гречанки"…

— Свой настоящий "гречанка" очень надо! — генерал-гауляйтер передразнил не только ломаный турдетанский, но и интонации мулатки из тех шлюх, что обедали с нами, — Хорошо одеться научи, хорошо говорить научи, хорошо танцевать научи, всех хороший манера научи, всех умный сделай! — мы рассмеялись, — И ведь эта черномазая права, — он снова перешёл на нормальный турдетанский, — И бордель гетера сделает поизысканнее, и порядочные женщины будут больше следить за собой и за своими манерами, а то ведь эта захолустная вульгарщина прёт из всех щелей!

— Ну, ты уж сгущаешь краски, — хмыкнул я, — Есть, конечно, такое дело, но для деревни на отшибе у тебя тут всё очень даже прилично. Ты вот завидуешь при виде того, сколько всего отправляется в Тарквинею, но ведь там и потребности другие — и сам остров большой, и дикарями заселён, которых надо окультуривать, а это тебе разве испанцы?

— Здешние женщины очень прилично выглядят, — подтвердил Дамал, — Не хуже, чем в городах Бетики — я даже не ожидал, клянусь ляжками Иуны!.

— Так это как раз та "гречанка" помогла, которая в Тарквинею направлялась, — пояснил наместник, — Хоть и пробыла у нас всего-то ничего. А вот была бы своя…

Тут я, признаться, очень уж серьёзных изменений не увидел, и на мой взгляд, в куда большей степени повлияла исходная подготовка двух последних пополнений Горгад, в обучении которых в лагере близ Оссонобы принимали участие и "гречанки" выпускного потока Школы. Или дело в гораздо большем авторитете звания, которым ещё не обладали на тот момент шикарные и уже прекрасно образованные, но всё ещё ученицы? Пусть и не столь большие, но какие-то сдвиги по сравнению с весной всё-же просматриваются.

— Вот именно! — подтвердил мою мысль генерал-гауляйтер, когда я её озвучил, — И мы-то, матёрые и разумные мужики, склонны принимать во внимание и авторитет, чего уж тут скрывать, а уж молодёжь и бабы — и подавно. Эта ученица — она может быть ничем не хуже, а может быть и гораздо лучше иной гетеры, и сама она без пяти минут гетера, и от того, что её торжественно опояшут этим золочёным пояском, она не станет ни умнее, ни образованнее, ни красивее, чем была уже и так. Но это понимаем мы с вами, а многие ведь как судят? Без этого пояска гетеры она ещё никто ровным счётом, просто сопливая девчонка, и не яйцам курицу учить, а вот с пояском — уже величина, целая гетера. Как вы это называете? По-обезьяньи? Да, это по-обезьяньи, согласен, но я здесь управляю теми людьми, которых ко мне прислали, и других у меня нет. И если для лучшего воспитания таких людей нужна опоясанная этой золочёной полоской кожи гетера — значит, она нужна моей колонии и мне как её наместнику.

— Так это, значит, всё дело в золочёном ремешке? — прикололся Володя, — Макс, а давай пришлём ему этих ремешков на всех шлюх. Ну, будут застёжки на них не в виде звёздочек Школы, а другими — да похрен. Какая из этих тутошних кошёлок разбирается в таких тонкостях? — генерал-гауляйтер и купец долго хохотали, когда я, отсмеявшись сам, перевёл им шутку спецназера с русского на турдетанский.

— В архитекторе Фабриций тебе, думаю, не откажет, но не знаю, получится ли в ближайшую весну, — предупредил я наместника, — Учеников у Баннона мало, а строить нам нужно много чего, и они все у нас идут нарасхват. Поэтому не обижайся, если архитектор прибудет к вам не в эту весну, а в следующую.

— Да я-то что? Я всё понимаю, но люди просят. Заметь, рабочих не просят, сами готовы всё строить, просят только архитектора грамотного, чтобы хорошо всё придумал и хорошо всеми работами руководил. Ну как тут не пойти им навстречу? Я Фабрицию и сам напишу, но и ты уж поговори с ним тоже, чтобы в самый конец очереди нас не задвинули.

— Поговорю, обещал же. Но только вот что — не уверен я насчёт инсул как у нас. Понимаешь, хорошая инсула — это же не просто коробка в несколько этажей. Это прежде всего удобства — водопровод и канализация.

— Так водопровод же есть.

— Да что это за водопровод! Несколько бамбуковых труб! Этого не хватит и на одну инсулу. Наверняка ведь и сейчас хватает не на всё.

— Добираем из колодцев. С ними — хватает.

— Так это для деревни хватает. А для города вам настоящий акведук нужен вот с такими трубами, чтоб воды хватало, — я показал ему руками размер с человеческую башку.

— Куда столько? — поразился он.

— В канализацию. Представь себе коробку в пять этажей и живущие в ней хотя бы полсотни семей. Срут и ссут все, и сколько воды нужно, чтобы всё это смыть?

— Гм… И где ж мы столько её в сухой сезон возьмём?

— В том-то и дело. Что высоты для напора воды хватит не на пять, а на все семь этажей, я тебе и без архитектора сам сразу скажу. А вот хватит ли воды — не уверен. А без этих удобств чем инсула лучше хорошего деревенского дома?

— Ну, если так, то ты прав, конечно. Но люди-то хотят, чтобы было как в городе.

— То есть не хуже, чем в Оссонобе и в Нетонисе?

— Ну да, чтобы как там всё было. Там инсулы, и наши тоже хотят инсулы.