– Мне бы не хотелось добавлять тебе хлопот, но ты скоро поедешь в Лайм-Реджис?

– У меня там есть несколько дел, – ответила Сара, которой ужасно хотелось скрыться подальше от проницательного взгляда серых глаз мисс Фицуотер.

Женщина задумчиво кивнула:

– Леди Кларк необходимо всего несколько новых красок.

Сара едва сдержала тяжкий вздох. Впрочем, на самом деле удивляться тут было нечему. Даже если бы леди Кларк спала на полу в мастерской, она бы решила, что имеет право на «всего несколько красок». С тех самых пор, как Сара стала отвечать за благочестивую художницу, она пыталась найти способ умерить ее траты.

– Вот, – неожиданно произнесла мисс Фицуотер.

Открыв глаза, Сара увидела, что женщина протягивает ей руку. На ладони у нее лежала брошь с бриллиантами и рубинами, которую она обычно носила со своим лучшим серым платьем.

– Этого должно хватить на некоторое время, – вымолвила мисс Фицуотер.

Сара и не подумала взять брошь.

– Нет, – просто сказала она.

Мисс Фицуотер фыркнула:

– Возьми! К чему она мне, если из-за нее моя дорогая Уинифред будет несчастной? И только подумай о том, какой капризной она станет, если запретить ей заниматься своими акварелями?!

Сару буквально разрывало на части. Она с уважением отнеслась к жертве, которую была готова принести мисс Фицуотер. Очень мило пожертвовать ради приятельницы вещью, которую она так ценила. И понадобится эта жертва лишь для того, чтобы леди Кларк продолжала кутаться в ватное одеяло, а ее мир состоял бы из акварелей и экипировки для походов.

«Я зарисую каждый цветок, каждую бабочку, каждое насекомое на южном побережье», – как-то похвасталась пожилая женщина.

С тех пор она только этим и занималась. На ее хобби уходили деньги на продукты. Плата за обучение Артемизии. Средства на ремонт кровли.

Леди Кларк возвращалась в реальность, только если погода мешала ей отправиться на Андерклифф.

– Ты не понимаешь, – проговорила мисс Фицуотер, как будто читая мысли Сары.

– Наверное, нет, – отозвалась Сара. – С другой стороны, я не могу и представить, что трачу целый день на то, чтобы растереть нечто, называемое египетской мумией, в краску для рисования.

«Или отказываюсь продать удачное произведение искусства, чтобы купить уголь. Или забираю деньги на оплату обучения Арти, позволяющую девочке получить образование и шанс удачно выйти замуж…»

Мисс Фицуотер едва не улыбнулась.

– О, из египетской мумии получается прекрасная коричневая краска!

Сара рассмеялась.

– Но она же из мумии! У меня все чувства бунтуют против этого!

Впервые за много недель Сара заслужила почти озорную усмешку пожилой женщины.

– Нет, если с ее помощью можно изобразить нужный оттенок бабочки под названием «толстоголовка актеон».

Саре хотелось сказать: «Нет». Она не будет больше зря тратить деньги. Но понимала, что не скажет этого. Здесь, в Фэрборне, совсем мало того, что может утешить душу. Ей самой нравился ветер, беспорядочные складки на земле, радостные звуки, которые издавали животные, приветствуя ее. Леди Кларк любила рисовать. А мисс Фицуотер – леди Кларк. Как могла Сара без уважения отнестись к такой преданности?

Сдавшись, она взяла брошь с ладони мисс Фицуотер.

– Если вас нельзя разубедить, – промолвила она, – то мне остается только сделать то, что вы просите. Я возьму ее с собой, когда поеду в Лайм-Реджис, и мы заложим ее. Таким образом, когда-нибудь вы сможете ее выкупить.

Сара пришла в замешательство, увидев, как слезы заблестели в глазах женщины.

– Спасибо тебе, – прошептала мисс Фицуотер, сжимая руку Сары в своей. – Это действительно так. – Ее лицо помрачнело, тело напряглось. – Возможно, Уинни и не скажет этого, но ты действительно лучшее, что случилось в нашей семье.

У Сары появилось незнакомое ощущение, что слезы жгут ей горло. Она понимала, чего мисс Фицуотер стоило произнести это. И она не помнила, чтобы ей когда-либо преподносили столь чудесный дар.

Прекрасно осознавая, что из-за нее нескладная женщина испытывает неловкость, Сара быстро и крепко обняла мисс Фицуотер.

– А вы – лучшее, что произошло со мной, – сказала она.

Потому что ей в конце концов надо увидеть Йена Фергусона.

Сара не мешкала больше ни мгновения. Пока леди Кларк и мисс Фицуотер рассматривали последние акварели в художественной студии, совмещенной со второй гостиной, а Арти разбирала пьесу Скарлатти в музыкальной комнате, Сара совершила налет на бельевой шкаф, чтобы взять одеяла, и на кладовую, где раздобыла бинтов и несколько пучков трав для припарок. Пег видела, как она это делает, но Пег была вторым человеком, который никогда не задавал лишних вопросов. Так что Саре удалось прихватить еще и миску тушеного мяса, ломоть хлеба и кружку эля.

– Хватит тебе кормить этого борова, словно он человек, – проворчала Пег, отворяя заднюю дверь у нее за спиной.

Аккуратно переложив награбленное, Сара улыбнулась:

– О нет, Пег! Это для меня. Я решила, что хочу сегодня вечером в покое насладиться обедом, поэтому поем в конюшне.

В ответ Пег лишь тихо хмыкнула, но возражать не стала.

Когда Сара выходила из дому, вечер уже постепенно уступал место ночи. Угасающий свет отбрасывал золотистые отблески на быстро бегущие по небу облака, а ветер кусал лодыжки. Сара учуяла запах дождя, понимая, что это еще не все капризы, которые заготовила для нее природа. Ей следует думать о том, как она выведет находящегося в садовом сарае человека со своей земли. Вместо этого она вдруг почувствовала, что ее вновь охватывает какое-то странное веселье.