– Спасибо тебе, Джордж, – сказала Сара. – Спасибо за все.

Помахав Саре рукой, Джордж направился в сторону дороги. Сара осталась стоять на месте, прижимая к груди старые вещи Джорджа с таким видом, словно они могли помочь ей обрести отвагу.

Йен не хотел ее пугать. Просто с тех пор, как он видел ее, прошло три часа, и его постепенно охватывало беспокойство. Когда его терпение окончательно иссякло, он дополз до двери конюшни и, рискуя жизнью, выглянул наружу.

Йен приблизился к двери как раз в то мгновение, когда огромное чудище направилось к ней со свертком в руках. Чудище, которое держалось с ней слишком фамильярно, на взгляд Йена, особенно если учесть, что на вид это был первоклассный повеса. Черные волосы, темные глаза и улыбка, в которой Йен сразу признал опасное оружие. Святой Иисус, у этого мерзавца даже ямочка на подбородке была!

– Это и есть Старый Джордж? – спросил он, едва Сара вошла в дверь.

Взвизгнув, Сара отскочила назад, ее ведро с грохотом упало на землю, и из него выпали пластыри, флакончики и ножницы.

– Черт, что вы тут делаете?

– Тебя защищаю, само собой. Не хочешь же ты сказать, что доверяешь этому увальню.

Сара смотрела на него, прижимая руку к груди, словно пыталась удержать рвущееся оттуда сердце, и внезапно Йен ощутил беспричинное желание поцеловать ее. Это было бы совсем просто. Сара стояла всего в нескольких футах от него, ее голова была откинута назад, чтобы обрушиться на него с руганью, ее губы приоткрылись. Йен был готов поклясться, что может испробовать их на вкус – пухлые, сладкие, как клубника. Он так и представлял, как чудесно было бы держать ее в объятиях.

– Прошу прощения? – переспросила Сара, разрушая нарисованную его воображением картину.

Йен едва не засмеялся. Сара нарочно повернулась и принялась собирать свои вещи.

Йен понимал, что ведет себя не по-джентльменски, но он был не в состоянии сдержать себя и не наблюдать за тем, как платье обтягивало ее ягодицы, когда она нагибалась. Его тело вполне предсказуемо отреагировало на эту картину – напряглось и согрелось.

– Ты не ответила, – напомнил он. – Это и был Старый Джордж?

– Да.

– Но сколько же тогда лет Молодому Джорджу?

Сара усмехнулась, оглянувшись на него через плечо.

– Четыре, – ответила она.

– Ты намеренно поддразниваешь меня и хочешь, чтоб я поверил, что этот человек был… был…

– Достаточно стар, чтобы иметь маленького ребенка? – выпрямляясь, сказала Сара. – Да, так и есть. Имена выбирал Молодой Джордж. А теперь пойдем, – проговорила она, вставая рядом с Йеном, чтобы обхватить его за талию. – Вам надо сесть, пока вы чего-нибудь не сломали. Мне уже кажется, что я навечно связана с вами.

Она права. Голова его закружилась. Грудь Сары прижималась к его груди, он ощутил аромат лавандового мыла на ее волосах, отчего голова стала кружиться еще сильнее. Внезапно у Йена перехватило дыхание, его тело стало не просто теплым. Каждый его дюйм, который прикасался к Саре, горел. Он обвил руку вокруг нее и был готов поклясться, что она дрожит.

Йен не мог не заметить того странного, лишающего его воли жара, который пылал между ними. Можно не сомневаться – ее ноздри трепещут, пусть и совсем слабо. Йен был уверен: Сара спотыкается – совсем чуть-чуть. Но достаточно для того, чтобы они крепче держались друг за друга.

В конце Йен уже не был вполне уверен в том, кто кого довел до маленькой скамеечки для доярки, стоящей у стены.

– Пустите меня, – сказала Сара, усадив его.

Казалось, у нее сбилось дыхание, когда она склонилась над ним, все еще находясь в его объятиях. Ее тело было твердым, словно накрахмаленным. Йен был уверен, что Саре тяжело говорить, потому что ее сердце бьется так же быстро, как и его.

– Стало быть, ты чувствуешь то же самое, – пробормотал он, водя носом по ее горлу. – Я так и думал.

– Полковник…

– Йен, – поправил он, почти касаясь губами нежной кожи на ее шее. – Называй меня Йеном.

Сара опустилась на колени и завела руки назад, чтобы отцепить его пальцы от своей шеи.

– Я буду называть вас беззубым, если вы не прекратите.

Йен понимал, что должен отпустить ее, но это было для него невыносимо. У него появилось такое чувство, будто он впервые в жизни нашел что-то настоящее. Как будто аромат мыла был наградой за отвагу.

– Пустите! Меня! – скомандовала Сара. Ее голос прозвучал в опасной близости к его уху.

Йен послушается. Со временем. Но в это долгое мгновение, когда у него замирало сердце, он держался за эту нежную, благоухающую, сильную женщину и спрашивал себя: а что, может, именно так умирают мужчины?

– Полковник!

Йен наконец выпустил Сару, и его тут же закачало снова, он почти потерял равновесие. На самом деле он этого не хотел. Но каким-то образом, когда она пыталась удержать его, их губы встретились. Реакция Йена была инстинктивной: обхватив Сару руками, он замер.

Святой Иисус, он умирает! Йен не мог припомнить столь сладкого поцелуя. Такого мягкого, нежного, восхитительного.