Пожалуй, тест прошел слишком хорошо – давно отступившие вопросы экзистенциализма вернулись с новой силой. Может, потому что с возвращением плоти снова почувствовал себя... живым?

Став личем, смирился, что человеческого во мне – только белые кости. А теперь сознание снова вернулось на круги своя, строя ненужные догадки и предположения. Вот что мне даст понимание, что у меня, к примеру, восемь гигабайт оперативной памяти? Ни-че-го.

С сожалением посмотрел на полупрозрачный силуэт некромантки. Не получится у меня часто бывать человеком.

Облик дезактивирован.

Лучше быть бесчувственным скелетом в черном плаще, чем ломать голову над собственным устройством, наслаждаясь иллюзорным телом.

Выбравшись из-под спящей подруги, надел имянной комплект и подхватил Милосердие. Коса обратилась серпом, что тут же лег на свое место за поясом. Гримуар щелкнул, закрепляясь в цепях.

Ни к чему витать в розовых облаках. Есть цели, есть средства. И этим нужно заниматься, а не тратить время, развлекаясь с пусть и красивой, но все же живой девушкой. Наружу – не выйти.

Разумнее загрузиться делами, тем более, полночь миновала – можно навестить архимага.

Поворот перстня – и я у подножия башни, вскинув голову, смотрю на единственное горящее окно под самой крышей. Надо же, в прошлый раз и не заметил. Наверняка архимаг на звезды через него смотрит.

– Мой лорд, – бахнул кулаком в нагрудник воин-скелет. – Архимаг у себя, вас не примет, но вы можете проходить.

Я кивнул и потянул тяжелую дверь. Скрипнули несмазанные петли, с косяка посыпалась мелкая крошка облупившейся краски.

– Боец, почему так запущено? – ткнул пальцем в глубокие трещины, избороздившие деревянную вставку.

– Не могу знать, мой лорд, – отозвался страж. – Я охраняю вход, что внутри – не моего ума дела.

– Хорошо, разберемся, – кивнул, закрывая за собой.

Темное помещение, до того погруженное в непроницаемый мрак, тут же окрасилось ровным зеленоватым светом. Острые грани опалесцирующих изумрудов, грубо всаженных в подставки, бросали изломанные тени. Круглое просторное помещение, никакой мебели или помощников, только винтовая лестница, уходящая к потолку второго этажа.

Любопытно, подумал я. И как мне полагается репутацию качать, если здесь только сам Сандрэ, да и тот никого из гостей не принимает?

Костлявые пальцы коснулись толстого древесного ствола, куда неведомый архитектор вбил ажурные и до того крохотные ступеньки, что с каждым шагом возрастала неиллюзорная вероятность свалиться.

Шестьдесят две ступеньки спустя я толкнул новую дверь – уже на уровне второго этажа. В глаза тут же ударил яркий свет от пылающего камина.

Комната, предваряющая новую лестницу, была занята небольшим лежаком с продавленным матрасом, полкой с несколькими книгами и столом, за которым сидел щуплый мальчишка в ветхом плаще. Широкая черная лента, вплетенная в ворот, была единственным цветным пятном на серой одежонке.

Шмыгнув острым носом, паренек, подслеповато щуря блеклые глаза, переписывал толстый и пыльный том на новые страницы.

– Что делаешь?

Алик, ученик архимага Сандрэ.

Паренек вскрикнул, взмахнул руками, оставляя здоровую кляксу на пергаменте. В полголоса выдавив ругательство, смял страницу и бросил в корзину, откуда уже торчали сотни точно таких же смятых комков.

– Архимаг не принимает, – бросив на меня короткий взгляд, сообщил ученик.

– Знаю, но мне очень нужно, – кивнул я, подходя ближе. – Зачем ты переписываешь книгу?

– Задание у меня такое, – проворчал Алик, совершенно не реагируя на мое положение. – А вы, если хотите к архимагу попасть, сперва должны несколько поручений выполнить.

– Я слушаю, – с готовностью сообщил в ответ.

Окунув перо в чернильницу – что за архаика, у меня в Ратуше все на печатных машинках работают! – ученик уже внимательнее окинул меня взглядом. Задумчиво почесав затылок, кивнул на шкаф с книгами.

– Выбирайте одну.

Я двинулся к фолиантам. Полки покрывал толстый слой пыли, будто здесь ничего не трогали лет сто. В очередной раз подивившись заброшенностью жилья архимага, потянул первую попавшуюся книгу, сбрасывая пыль с увесистого тома.

– Что там у вас?

Я повернул книгу, но въевшаяся пыль не позволила различить выдавленных на потемневшей от времени обложке букв. Под требовательным взглядом Алика, вручил в протянутую ладонь, окропленную черными точками чернил.

С нежностью погладив обложку, паренек благоговейно вздохнул и опустил внушительный том на свой стол. Тяжело опустившись обратно на хлипкий стул, достал кусок ветоши.