Стена содрогнулась. Удар, еще удар… грохот! Осколки камня полетели во все стороны. Бам! — отлетевший булыжник врезался Тату в лоб. В облаке каменной пыли в пещеру ворвался яростно ревущий мотором автобус. И ринулся прямо на Раду. Робленная завизжала, метнулась в сторону… широкий бампер ударил ее и… с размаху впечатал в стену.

Все в пещере замерло. Драконята замолкли, будто их выключили, во все глаза уставившись на заполонившую пещеру тушу автобуса. Стонущий Тат валялся на полу, держась за голову. Кошка грациозно спрыгнула с него и, гордо помахивая хвостом, направилась к пестрому коту.

— Все-таки ты ходишь сквозь стены, пестрый, — мяукнула она и уселась рядом, обвив лапы хвостом.

— Кокатрикса переглядели. Змеев скормили котам. Козла забодали. Окончательно, — пробормотала Ирка, поглядывая на козу, победно водрузившую копыто на тело врага, и чувствуя, как отпускает оцепенение.

Держась за живот, поднялась Галька и ткнула пальцем в живую голову у Таньки в руках:

— Це у людскому мире отаке под юбкою носять? Мода така, чи шо?

— Он в сумке был! Безразмерной! Закрытой! — заливаясь краской до самых ушей, выпалила Танька.

— Лучше уж в сумке славской шаманки, чем в коробке в темном подвале, — проворчал Буняк.

Неподвижный автобус дрогнул. Пассажирская дверца со скрипом отъехала, на ступеньку встала изящная розовая туфелька… и девушка в бальном платье цвета увядшей розы спрыгнула на каменный пол. Подошла к вдавленной в стенку Раде и, ухватив ее за торчащий пучок соломы, запрокинула голову, вглядываясь в жуткое, нечеловеческое лицо.

— И ось це насправди думало, що може учить хортицкую ведьму? — хорошо знакомым, родным склочным голосом выдала автобусная экскурсоводша ведьмочка Маша. — Тьфу! Куды тилькы облоно дывыться?

Мертвый лес ревел как огромный торжествующий зверь… и над кронами мертвых деревьев начала подниматься тень гигантского Пса. Глазищи его сверкали как два ледяных озера, а жаркая пасть пылала жерлом вулкана. Невидимый ветер трепал шерсть этой чудовищной тени, а сама тень все росла и росла, закрывая небо. Солнечный свет стремительно гас, точно его кто-то пил, на потемневшем небе смутно замерцали звезды… и исчезли, будто бежали в ужасе. Оглушительный рев еще раз встряхнул небо и землю, напирающие на водную преграду деревья качнулись, и сотни извивающихся корней-щупальцев ринулись сквозь воду…

Корни Мертвого леса пронзили преграду насквозь, мгновение — и вся стена обросла шевелящимися щупальцами, будто сквозь нее норовил пролезть громадный осьминог. В тот же миг стена засверкала белым… и смерзшаяся прямо внутри ее ледяная пластина срезала корни-щупальца как нож гильотины. Хрясь! Хрясь! Ледяные лезвия возникали то тут, то там, в непредсказуемом, хаотическом порядке, и неслись вдоль стены, выпалывая каждый черный отросток, умудрившийся просунуться сквозь воду. Ледяные башни шевельнулись… Громадная сковородка башни-Горпыны и молот башни-Кузнеца принялись лупить по подобравшимся к водной границе мертвым деревьям. Визжащие аспиды, точно обезумев, навалились на стену. Вода выгнулась, как туго натянутая мембрана. Сбившаяся в кучу стая вписалась в нее, будто в целлофановый пакет, вода охватила аспидов со всех сторон и… вскипела. Аспидов завертело в кипятке, вместе со своими чудовищными седоками они варились прямо в стене, будто самый жуткий в двух мирах вертикальный суп! Чудовищный запах поплыл над лужайками.

— А ты змей с фантазией, — возникая с другой стороны от Великого Водного, меланхолично вздохнул здухач. — Хорошо, что мой нос сейчас не здесь.

Плывущие над битвой невинные белые облака обросли крыльями, гребенчатыми шеями и хвостами. Воздушные драконы метнулись в разные стороны… открывая зависших в небе огненных с бочками в лапах. Хрясь! Точно тысяча пушек выстрелила, бочки лопнули, а дыхание брошенного воздушными ветра разметали хлынувшую вниз темную жидкость над Лесом. Остро запахло бензином.

— Ладно, ты все запасы выпивки конфисковал, — тоскливо сказал подлетевший Вереселень Рориг. — Но еще и заставить собственнолапно их вылить… Айтварас Жалтис, ты не змей — ты чудовище!

— Еще нет, но лечу в том направлении! — Губы Айта растянулись в улыбке кобры.

Потоки пламени рухнули на пропитанный бензином Мертвый лес. Напротив водной стены встала стена огня. Мертвые деревья, угольно-черные в оранжево-алом огне, корчились, точно и впрямь были способны испытывать боль, а разъяренный Сайрус Хуракан со своими воздушными гнали волны пламени все дальше, раздувая пожар.

Вереселень Рориг вдруг рыкнул — то ли испуганно, то ли изумленно: его потащило к земле. Великий Огненный отчаянно бился в тисках опутавших его черных корней! Один захлестнулся вокруг шеи и теперь с неимоверной силой сдавливал, ломая чешую, — Айт увидел выпученные глаза огненного брата, его распахнутую в немом вопле пасть. Водный понесся вниз… Только что зеленая лужайка по их сторону водной стены колосилась извивающимися черными щупальцами. Срезанные ледяными лезвиями куски корней стремительно вкапывались в землю и там… прорастали. Из пасти огненного брата вырвался сдавленный хрип, и Айт кинулся к нему. Вымороженные черные щупальца осыпались с чешуи, Вереселень Рориг метнулся в сторону.