Я малость охуела от такого заявления. — Ты меня, что?! — Спрашиваю я.

— Ты что тупая, Шепард?! — Кричит она сквозь слёзы. — Говорю же, я тебя чувствую, и тебя и всех остальных. Все ваши чувства, все эмоции. Как меня это бесит! Ненавижу вас всех и себя больше всех, вместе с моим проклятьем! — И громко плачет, уткнувшись в маты.

— Так ты эмпат, Сильв?! Самый настоящий, как я! Значит, я не одна такая уродина! — Обалдело шепчу я. И бурная радость заполняет меня всю, так что даже постоянно носимый малый щит слетает. На Снегурочку это производит невероятное впечатление. Она поворачивается и огромными, круглыми, совершенно анимешными глазами, смотрит на меня.

— Шепард, твои чувства, как ревущий, оглушающий поток. Прекрати, пожалуйста, замолчи! — Кричит она мне.

Я натягиваю малый щит обратно и говорю Сильвианн:

— Снегурочка, как ты, совершенно не умея закрываться, с ума-то до сих пор не сошла?!

Она, глядя на меня заплаканными глазами, спрашивает: — А что, от этого можно закрыться?

— Можно! А как же иначе? Только я не знаю, как тебя этому научить.

— А тебя, кто научил?

— Да есть одни разумные, но не знаю, смогу ли я воспользоваться их способом? Хотя, почему бы не попробовать? Если ещё использовать техники других разумных. — Бормочу я. — Ну-ка. — Сажусь рядом с Сильв, помогаю ей сесть рядом. Она сидит, но только немного криво.

— Смотри мне в глаза, Сильвианн. — И мешая технику хранителей и азари, не успев даже понять как, просто проваливаюсь в её разум.

Не знаю, сколько я пыталась разобраться в ворохе воспоминаний Сильв, но когда разобралась, то отчётливо поняла, что вся моя память стала достоянием Снегурочки. И она отчаянно пытается выкарабкаться из пучины чужих воспоминаний, из огромного дремучего леса моей чудовищной памяти. Как могу, помогаю ей. И вот мы друг перед другом, два сознания полностью открытые и связанные. От Сильв идёт чувство, которое можно описать, как потрясение.

— Так вот, кто ты такая! — Идёт от неё мысль.

— Да, теперь ты знаешь, кто я. — Отвечаю я.

— Боже! — Знания произвели на истовую лютеранку впечатление похожее на ушат ледяной воды.

— Нет его, и похоже, никогда не было! И теперь ты знаешь, что ждёт тебя после смерти.

— Ты не права! Ведь он же послал тебя к нам!

— Ага. Что это за бог, который не может вмешиваться напрямую? Так что нет его. Нет.

— И ведь действительно.

— Ты видишь, как надо закрываться?

— Вижу.

— Запомнила?

— Подожди немножечко, у меня ведь не такая память как у тебя.

— Хм. Давай быстрее, а то сидим с тобой сейчас на матах, уставившись глаза в глаза, ещё зайдёт кто-то. Вопросов будет…

— Всё, запомнила, а как ты контакт разорвёшь?

— Сейчас попробую. — И пытаюсь уйти из её разума, после нескольких попыток всё получается, и я со стоном падаю на маты. В голове тамтамы и пульсирующая в такт с ними боль. Рядом мучаясь вдобавок к боли в животе ещё и головной болью лежит Сильв.

— Что же голова-то так трещит? — Стонет она.

— Да хер его знает? После контакта с хранителями ничего подобного не было, а уж с Аланой и подавно.

— Как невероятно, это всё. И теперь понятно, почему ты не можешь с парнями, а, Андрей?!

— Андрей умер семнадцать лет назад или триста пятьдесят шесть, в общем, не называй меня так, хорошо?

— Хорошо, Андрей!.. — И Сильв начинает хихикать, периодически морщась от боли.

— Я же просила тебя, Сильвианн!

— Хорошо-хорошо! Хи-хи-хи. Ой, не могу, бедная, как же тебе худо-то приходится. Ты же красавица и парни на тебя ведутся, а ты и не можешь.

— Смешно ей, на себя посмотри! Девственница.

— У меня уважительная причина есть.

— У меня, как бы тоже! Вставай, давай, и пошли в душевую и спать. — Встаю сама и поднимаю Сильв. Но та, со стоном садится обратно. В печени у неё острая пульсирующая боль.

Наклоняюсь и подымаю Снегурочку на руки. — Отпусти меня сейчас же! — Говорит она.

— А то что? — И смотрю ей прямо в глаза.

— Ничего. — Шепчет она и прижимается ко мне. — Прости меня, я такая дура.

— А я-то, какая дура. Просто набитая дура! Так спалилась…

— Нет, ты не дура! — Горячо шепчет Сильв. — Ты святая.

— Сдурела!!! Да у меня руки по локоть в крови! Нашла блять, святую!

— Сама ты сдурела. Добровольно подписалась мир спасать! И кто ты после этого?

— Дура набитая. Но уж точно не святая.

— Это только твоё мнение. А я теперь по левую руку от новой мессии, нового Спасителя. Боже мой, мы все персонажи компьютерной игры.

— Нашла мессию! Вообще мессии плохо кончают, как правило. — Говорю я, выходя из спортзала.