Шрифт:
Скоро раздался звонок в дверь. На пороге стояла тётя Люся со своим учеником-американцем.
– Что случилось? – спросила тётя Люся.
Мама, волнуясь, рассказала, что Максимка вдруг стал говорить на английском языке, а родной забыл. Но про волшебный шар ничего не сказала.
– Не волнуйся, – сказала тётя Люся. – Просто у него почему-то включилось подсознание, и он заговорил на языке из своей прошлой жизни. Такие случаи бывают, вот только непонятна причина, когда снимается заслон и люди возвращаются частично в своё прошлое. Но это пройдёт, не волнуйся, он скоро снова заговорит по-русски.
Американец ничего не смог понять из их разговора и молча улыбался. У него были рыжие волосы, рыжие веснушки на лице и на руках. И огромный живот, ну просто пузо.
– How are you! – ещё шире улыбнулся американец, показав крупные, как у лошади, зубы. И протянул руку маме и Максимке, назвав своё имя:
– My name is Charley, или как это сказать по-русски: «Мэнья зэвуть Чарлы».
Он говорил по-русски плохо и потому предпочитал обсуждать важные темы на английском.
Американец сначала не мог понять, почему мама плачет, но тётя Люся ему объяснила по-английски.
– You are a foolish woman, – сказал Чарли и попытался перейти на русский. – Глупый женщина, надо иметь радоваться, не надо иметь плакать. Это есть карашо знать English.
И он обратился к Максимке по-английски:
– You are going to be happy. I promise I will take you to my country. I will show you best places in the world. Do you want to go to the USA to have business in my coffee-bar?
– «Ты будешь счастливым, я обещаю взять тебя в мою страну. Я покажу тебе самые лучшие места в мире. Ты хочешь поехать в Америку и работать в моём кафе?» – переводила тётя Люся слова американца для мамы.
– Yes, I do, – согласился Максимка иметь бизнес в Америке.
– Very good, let us deal justly in this case. Mother, sign the paper (очень хорошо. Давайте поступим по справедливости. Мать, подписывайте бумагу)! – обрадовался американец и вручил ничего не понимающей маме ручку подписать какую-то бумажку, а Максимке велел срочно собирать вещи, пока, мол, он не передумал.
– Do not worry, everything is going to be fine. Your son will be rich and happy (не беспокойтесь, всё будет хорошо, ваш сын станет богатым и счастливым), – сказал американец окончательно обалдевшей от невероятности происшедшего маме, превратившейся в какого-то робота с изумлёнными глазами.
Максимка схватил большую мамину сумку и стал бросать туда свои вещи. Волшебный шар он засунул в карман модных джинсов, которые недавно сшила ему мама.
– Максимка, что ты делаешь? А как же я? – ошарашенно спросила мама.
– Tell her I do not need in her anymore. Children must live separately and make money (скажите ей, что она мне больше не нужна. Дети должны жить отдельно от родителей и делать деньги), – сказал Максимка тёте Люсе.
– Заяц, дорогой, опомнись, что ты делаешь? – Мама схватила Максимку за руку.
– Let me go, I do not like your language! Good-bye (пусти меня, мне не нравится твой язык! До свидания)!
Максимка открыл дверь, за ним поспешил американец.
У мамы расширились зрачки от потрясения, и она осталась стоять в проёме двери, как будто она с Максимкой играла в их любимую игру «Замри», что означало – нельзя шевелиться и разговаривать, если сказать это слово игроку в самый неожиданный момент.
Глава четвёртая
А ночью огромный самолёт умчал Максимку на другой конец Земли. Самолёт летел много часов, а потом приземлился в огромном красивом аэропорту города Майами. Они ехали по широкой магистрали. Мелькали высокие небоскрёбы из голубого стекла, уходящие в небо, на улицах всюду росли пальмы, красивые цветы, виднелись голубой океан и белые корабли. Было солнечно и тепло, как летом. Мимо них мчались целые караваны сверкающих машин, и важно стояли полицейские в красивой белой форме и в ковбойских шляпах.
«Ух ты, класс!!! Как в кино!» – подумал Максимка.
В квартире у американца всё сверкало стерильно-белым: мебель, стены, потолки, полы – и было так просторно, что можно кататься на велосипеде.
Максимка вспомнил их маленькую квартирку, старый урчащий холодильник, капающий кран на кухоньке, узкий диванчик, мягкий уголок какого-то противного свекольного цвета, который маме великодушно продали без очереди, когда мебель была дефицитом.
– If I were live in this country I would like to be very rich (если бы я жил в этой стране, я хотел бы быть очень богатым), – сказал вслух Максимка.