Миновав внешние пруды, процессия остановилась. Смолкла музыка, танцовщицы расступились, пропуская спешившихся телохранителей. На мост вступили в тишине.

На самой вершине дуги остановились. Ане подали чашу с шариками размером с лесной орех. Не сходя с носилок, она бросила несколько штук в воду.

Корм плавал на поверхности, постепенно размокая. Рыбешки сгрудились вокруг, позволяя любоваться собой. Похожие на карпов кои, невероятно цветастые, гибкие, юркие, они были прекрасны! Но только в этом пруду водились два окраса, которые Анна нигде больше не встречала. Яркие индиговые пятна расплывались на золотистой или серебряной чешуе, разбавляя общий оранжево-красный фон.

Наири была готова любоваться на них хоть весь день. Сами рыбки не имели к этому никакого отношения. Просто Анна тянула время, не желая идти на церемонию. Все же обязанности никто не отменял, она и так добилась определенных изменений ритуала. Да еще эта жара… От неё уже не спасал ни зонт, ни опахало…

– Наири, я предлагал переждать самую жару в Храме Снегов, – шепнул Эйр.

От пальцев пахло рыбьим кормом. Анна поморщилась. Едва чаша с шариками опустела, подали другую – с водой, пахнущей жасмином. Здесь очень быстро выучили предпочтения Наири, и жасмин стал появляться везде. В саду росли тщательно подобранные по сортам кусты, лепестки добавляли в ванну, и даже овощи для обеда резали и укладывали в форме цветка! Про ароматы даже вспоминать не стоило. Духи, масла, благовония… Анна начала опасаться, что рано или поздно возненавидит любимый цветок.

Теперь же недовольство вызвал не запах.

В последнее время Эйр слишком настойчиво советовал покинуть Храм Белых Облаков и переехать на несколько недель в Храм Снегов, что на севере. С одной стороны, Анна понимала, что он прав – жара в столице стояла невыносимая, каменные мостовые разогревались так, что обжигали ноги даже через кожаную подошву. Но оставить больницу было невозможно. Казалось, стоит обделить её вниманием хоть на день, и все труды пойдут прахом. Изнывая от духоты, почти умирая в своих покоях, Анна злилась на себя за эти метания, за свой страх, за паранойю. И срывалась на Эйре.

– Наири? – он вывел её из задумчивости. Повинуясь легкому кивку, процессия двинулась дальше.

Неожиданно духота отступила, словно повеял ветер, прилетевший с заснеженных вершин. Анна огляделась. Полукровка, идущий чуть сзади, слегка склонил голову, пряча улыбку.

Прана. После гибели предыдущей Наири вместе со всем семейством королевство инкубов почти перестало существовать. Анна оказалась для них спасением. Весьма сомнительным, по её мнению, и все-таки… Благодаря ей и Эйру необходимая для деторождения и магии энергия вырабатывалась регулярно, но её не хватало. Маги-полукровки генерировали её сами, правда только для своих собственных нужд. Памятуя о катастрофе, король запретил использовать прану для незначительных дел. Черпать из Источника дозволялось военным и тем, кто желал появления ребенка. Поэтому расход энергии на прохладный ветерок даже Анна считала пустым баловством и расточительством. Однако сердиться на мага не могла. В конце концов, именно от Наири ждали восстановления нужного объема любовной энергии. Для этого она должна была родить. Лучше девочку, которая станет Наследницей. Да и мальчик сейчас казался инкубам желанным – дети Наири и тоже рождали прану, и чем больше становилась её семья, тем сильнее росла мощь страны.

Анна все чаще задумывалась о ребенке. Хотя было одно препятствие.

Думать о неприятном не хотелось. И, отогнав дурные мысли, Анна обратила внимание на Храм. Шествие как раз втянулось в глубокую арку перед ним. Настолько широкую, что в ней даже эхо терялось.

Несколько секунд прозрачного сумрака дали глазам отдых от яркого света. Но блаженство тут же закончилось. Носилки вынырнули из-под арки, и Анна зажмурилась.

Солнечные лучи заливали широкую площадь. На разноцветных плитах распластались люди в ярких одеждах – они ждали появления Воплощенной Лилит. Анна выпрямила спину и положила руки на подлокотники, изобразив живую статую. Полуулыбка приклеилась к губам. Анна немало часов провела перед зеркалом, примеряя загадочное выражение лица, а после и приучая к нему мышцы лица. Теперь она скрывалась за ним, как за маской, раз уж опустить занавески паланкина было невозможно.

Миновав двор, процессия вошла в Храм через высокие стрельчатые двери, ради такого случая распахнутые во всю ширь. Так входить имели право только Король и Наири. Остальным приходилось довольствоваться небольшими дверями справа и слева от главного входа. Вот и теперь свита прошла сквозь них, и рядом с Анной остались только Тайкан и Эйр. Всего двое рорагов, однако стоили они многих.

И только, когда паланкин свернул в галерею и доплыл до внутреннего дворика, Анне позволили выйти.

Хрустальный граненый свод превращал солнечные лучи в драгоценные камни. Они вспыхивали на белых стенах, добавляли яркости фрескам, расцвечивали и без того сверкающую воду маленьких фонтанов. Но зелень кустарников и водяных растений сдерживала буйство красок, давала отдых уставшим глазам.

Анна опустилась на подушки. Фрейлины и рораги застыли поодаль, и только Эйр присел рядом, удобно подставив плечо.

Жрецы, незаметно сопровождающие процессию, тут же появились, чтобы приветствовать Наири. И церемонно поднесли ей угощение: фрукты со льдом и охлажденные напитки. Анна потягивала разбавленный водой вишневый сок и привычно смотрела на сложные фигуры поклонов.

– Неплохая подготовка…

– Что? – тут же склонился к ней Эйр.

– Смотрю на них и понимаю, что это – еще не самое страшное, что ждет меня сегодня.

– Я предлагал! – хмыкнул в ответ рораг.

– Ну уж нет, – отрезала Анна. – Раз дела отложишь, два отложишь, а потом и вовсе ничего не захочется!

– Так может… и ну их, эти дела? – Эйр снизил голос так, чтобы даже стоящие рядом рораги не услышали.

От низкого, чуть вибрирующего баритона у Анны мурашки по коже побежали, она с трудом удержалась, чтобы не впиться в губы, находящиеся совсем рядом, только голову слегка повернуть… Вместо этого она зябко передернула плечами и поправила шарф, закрывающий грудь: