В конце концов, он провел меньше шести месяцев во Флориде, обучаясь в Боллетьери. «Я начал первый год в 1979-м после окончания школы, чтобы увидеть, хочу ли этим заниматься. Я все еще был достаточно сильно увлечен этим. Это был первый год [с момента открытия], задолго до Моники Селеш, [Андре] Агасси или Пита Сампраса, или каких-то других ребят [которые туда поступали]». Для юниора, который был в топ-10 в Дании, переезд в Америку был неприятно отрезвляющим. Уехав из Майами в Лос-Анджелес, «я должен был пойти в эту старшую школу, потому что отец был близким другом Роя Эмерсона, игрока в теннис. И я должен был ходить в школу вместе с [сыном Роя] Энтони Эмерсоном и состоять с ним в одной команде. И что вы думаете? Я даже не вошел в семерку лучших игроков школы. Я даже не вошел в школьную команду! Настолько высокая конкуренция там была. Это просто безумие». Были и другие препятствия. Торбен был высоким, а Ларс – нет, в нем было всего пять футов и шесть дюймов, а это серьезный недостаток. И все же сам Боллетьери до сих пор считает, что при надлежащем применении Ларс мог стать обеспеченным профессиональным игроком средней руки. «Он мог невероятно хорошо двигаться, и у него были способности». И несмотря на то, что «мы знали, что Ларс не будет таким же высоким, как его отец, и не нарастит такую мышечную массу», настоящая проблема была в том, что «он не был нацелен на кропотливую работу, которая для этого потребуется». Или, как Торбен обозначил это в 2005 году в интервью Ли Вэзерсби: [Ларс] в то время интересовался теннисом, но ему также была очень интересна музыка. Даже спустя год он продолжал ходить на концерты, и я думаю, Академия не очень-то была довольна его отсутствием, так что ему делали выговор за поздние возвращения». Тогда Ларс сказал мне: «Я как бы осознал, что теннис надо как-то отложить, а музыку, наоборот, сделать своим основным занятием».

Если естественный интерес молодого парня к девочкам, пиву и периодическим затяжкам косяка были ключевыми факторами, из-за которых Ларс отошел от деревянной ракетки и приблизился к цельнометаллической, то разочарование Ульриха в теннисе совпало с тем моментом в рок-музыке, когда пришло время написать собственную шумную главу в истории этого направления, самобытную, хоть и с неуклюжим названием «Новая волна британского хеви-метала. «Был март 1980-го, – как будет впоследствии вспоминать Ларс. – Я зашел в магазин пластинок в Америке в поисках последнего альбома Triumph или тому подобного дерьма и оказался в разделе зарубежной музыки, копошась в этих записях. Тогда я на самом деле не представлял, что происходило в Англии, поэтому, когда я наткнулся на альбом под названием Iron Maiden, у меня не было ни малейшего представления о том, кто они и что они. Иллюстрация на передней обложке, Эдди [мумифицированное тело, которое украшало все конверты грампластинок Maiden], могла быть придумана сотней команд, но живые волнующие снимки на обороте были на самом деле выдающимися. Было что-то чертовски тяжелое, даже агрессивное, во всем этом. Самое смешное, что я даже не послушал записи, пока не вернулся в Данию, потому что у меня не было проигрывателя.

Сам того не осознавая, Ларс споткнулся о самый важный краеугольный камень того, что скоро станет водоразделом в истории рока. К лету 1979 года, несмотря на то что Iron Maiden еще не были подписаны на крупный записывающий лейбл, они уже были в самом топе. Воодушевленный непредвиденным успехом The Soundhouse Tapes, самофинансируемый мини-альбом из трех демо-дорожек, записанный практически бесплатно, Sounds – один из самых популярных еженедельных музыкальных журналов Британии на то время – выпустил первый живой обзор группы: концерт в Music Machine, в лондонском Камден-тауне, где Iron Maiden были втиснуты между Angel Witch, подражателями Black Sabbath, и более блюзовыми и старомодными буги-исполнителями Samson (с участием будущего вокалиста Maiden Брюса Дикинсона, тогда известного как Брюс Брюс). Заместитель редактора Sounds Джефф Бартон, который был там этой ночью, позже напишет: «Я на самом деле запомнил, что Maiden были лучшей группой того вечера, бесконечно впереди поклоняющихся Black Sabbath Angel Witch и намного выше Samson». Что на самом деле заинтриговало Бартона, как он будет вспоминать позже в разговоре со мной, так это то, «что такая группа, как Maiden или Angel Witch, вообще могла существовать в те времена», когда панк и Новая волна практически уничтожили тяжелый рок и «метал» как жанры. Чувствуя предпосылки этих перемен, Бартон уговорил редактора Sounds Алана Льюиса разрешить ему сделать обзор не только по Iron Maiden, но и всего нового поколения значимых рок-исполнителей, которых он уместил в один броский таблоидный стиль «Новая волна британского хеви-метала». «Честно говоря, мне не показалось, что эти команды были как-то особенно стилистически связаны, – говорит сейчас Бартон, – но было интересно, что многие из них появились примерно в одно время. И это было хорошо для настоящих фанатов рока, которые ушли в подполье, попрятались по своим шкафам, выжидая, когда панк-рок уйдет». Они начали с «обзора Def Leppard, которые как раз выпустили свой первый, независимый мини-альбом из четырех дорожек под названием Getcha Rocks Off. Затем отдельный обзор по Maiden, за которым последовали Samson и Angel Witch, а дальше Tygers of Pan Tang и Praying Mantis, о которых мы тоже печатали статьи. И так оно и завертелось».

Но даже Бартон не смог предвидеть того, какое безграничное влияние окажет на музыкальный мир та надуманная, почти комичная фраза, выдуманная одним дождливым вечером в офисе Sounds. «Мы запустили обзор (Новой волны британского хеви-метала), и отклик, который мы получаем от команд и читателей на него, был просто феноменальный. Очевидно, что-то происходит, как бы мы это ни называли. Внезапно здесь и там начали возникать метал-группы. Конечно, не все такие [сильные], как Iron Maiden и Def Leppard, но даже тот факт, что они пытаются, был тогда новостью, и мы просто писали о них в течение двух лет». По иронии судьбы, учитывая то мизерное внимание, которое критики музыки пост-панка должны были уделить группе с названием вроде Praying Mantis или Angel Witch, мотивация для этого возрождения происходила из аналогичной неудовлетворенности панком и из того, что новое поколение ребят, покупающих пластинки, считало этих исполнителей, ориентированными только на альбомы, самолюбивыми мамонтами. К 1979 году группы типа Led Zeppelin, Pink Floyd, ELP и Yes (все выдающиеся члены правящей верхушки рока тех дней) едва ли выступали на британских сценах, а если и снисходили до мимолетного появления на публике, то неизменно отвергали идею полноценного тура в пользу более простой (да и что лукавить, прибыльной) парочки дат на больших групповых площадках, таких как Earls Court в Лондоне. Рок-группы стали более помпезными и напыщенными, и их музыка устарела раньше времени. В результате разрыв между теми, кто был на сцене и кто был за ее пределами, стал как никогда огромным.

Ответом панк-музыки было желание стереть прошлое и начать все с нуля. Но в спешке сжигая мосты, панк просмотрел очевидное – что его основы, хард-рок и метал не так уж и отличались от лучшего панк-рока, каким он представлялся: сырым, живым, без страха обидеть, без страха быть осмеянным, плюющим на внешний вид и стиль жизни, который он олицетворял; готовый к творческим возможностям, бросающим вызов за пределами мейнстрима. Группы Новой волны также впитали жизненные уроки панка: что нужно делать ограниченные выпуски записей на небольших независимых лейблах, используя их как мостик к последующим долгосрочным сделкам с крупной записывающей компанией. Следовательно, Def Leppard выпустили мини-альбом Getcha Rocks Off группы под собственным лейблом Bludgeon Riffola, а Iron Maiden – доморощенный The Soundhouse Tapes (оригинальные копии которого сейчас ходят по рукам за многие сотни фунтов). Saxon и Motorhead, строго говоря, не попадали в категорию Новой волны, но их свалили в ту же кучу практически неосознанно из-за совпадения по времени и того факта, что их первые записи также вышли на независимых лейблах.

Так же, как и панк, поклонники Новой волны запустили свои собственные фанатские журналы: например, Metal Fury и Metal Forces в Великобритании и им подобные по всему миру – Metal Mania и Metal Rendezvous в США, Aardshok в Голландии, сделали скачок от закулисной прессы до полок магазинов звукозаписи и газетных киосков, поскольку спрос на статьи о новой, оживленной британской рок-сцене быстро рос. Журнал Sounds задавал направление, в то время как остальная британская музыкальная пресса с крупными тиражами постепенно вступала в игру. Малкольм Доум, в те времена заместитель главного редактора Dominion Press, а также преданный служитель хард-рока и хеви-метала, издатель образовательных научных журналов, таких как Laboratory News, начал публиковать статьи о явлении Новой волны в Record Mirror в 1980-х, а затем стал ведущим писателем для Kerrang! Сейчас он описывает период с 1979 по 1981 год как точку наивысшего расцвета «Новой волны» британского хеви-метала – «самую воодушевляющую рок-музыку, которую эта страна когда-либо видела». Доум был нанят в Record Mirror на место предыдущего штатного рок-корреспондента Стива Гетта, которого переманили в более престижный Melody Maker. Он пытался не упустить эту набегающую волну важной, а самое главное очень популярной, музыки. К 1981 году главная музыкальная пресса Великобритании была готова выпустить в мир первый журнал, посвященный року и металу – Kerrang! Изначально он был задуман Джеффом Бартоном как еще один придаток Sounds, постоянно подпитывающего идею Новой волны, которая теперь уже не казалась такой смешной, но в итоге журнал становился серьезным игроком на медийном поле не только в Британии, но и во всем мире.

Как вспоминает Доум: «Maiden были на вершине пирамиды Новой волны британского хеви-метала. За исключением Def Leppard они были далеко впереди всех остальных. И конечно, как и любое направление, оно полностью себя кормило». В результате внимания прессы, которое они к себе привлекали, и Maiden, и Leppard взяли большие контракты: первые – с EMI, вторые – с Phonogram. В действительности между ними началась гонка за то, кто первым прорвется в национальные чарты. Для EMI коммерческий потенциал Maiden стал очевиден, когда их мини-альбом Soundhouse Tapes, выпущенный ограниченным тиражом в ноябре 1979-го на их собственной звукозаписывающей компании Rock Hard Records, разошелся в пять тысяч копий. Не предназначенные для розничной продажи пять тысяч копий семидюймовых виниловых пластинок Soundhouse Tapes были предложены для заказа по почте всего за 1,2 фунта, включая упаковку и доставку, и рассылались другом группы по имени Кейт Уилфорт, который привлек свою маму, чтобы она помогала ему рассылать заказы из их дома в Ист Хэме. Каким-то чудом им удалось отправить более трех тысяч копий за первую неделю.

После того как группа подписала контракт с EMI, они возглавили выпуск компиляции Новой волны британского хеви-метала под названием Metal for Muthas, выпущенный в феврале 1980 года. Будучи детищем EMI, молодого и честолюбивого Эшли Гудолла, Metal for Muthas продемонстрировал девять признанных групп Новой волны, наиболее заметной из которых была Iron Maiden, единственная группа, у которой на альбоме два трека (Sanctuary и Wrathchild). Остальная часть альбома была сборником треков от таких верных последователей Новой волны, как Samson (Tomorrow or Yesterday), Angel Witch (Baphomet), Sledgehammer (Sledgehammer), Praying Mantis (Captured City), и более оппортунистичных, старомодных наполнителей альбомов, таких как Toad the Wet Sprocket, Ethel the Frog, и даже бывшие артисты A&M – Nutz, команда, которую с трудом можно было назвать «новой» хотя бы на каком-то этапе их неприметной карьеры. Малкольм Доум, который делал обзор альбома для Record Mirror, сейчас говорит: «Я считал это очень перспективным. Жаль, что им не удалось заполучить Def Leppard или Diamond Head, [но] я все равно считаю, что это было отличное резюме того периода».