– Еще не знаю, – признаюсь я.

Не знаю, где я в итоге окажусь и чем буду заниматься, только Тэйт навсегда останется моей.

Однажды я снова вернусь домой.

Она кивает.

– А я знаю. – Ее тон становится язвительным. – Ты пришел сюда не для того, чтобы сказать, что вернешься, что будешь звонить или писать. Ты пришел, чтобы расстаться со мной.

Тэйт отходит назад, пытается отвернуться, но я ловлю ее.

– Детка, иди сюда.

Она опускает руки и отводит взгляд.

– Ох, пошел вон! – кричит девушка, испепеляя меня взглядом. – Ты вычеркиваешь из своей жизни всех, кто тебя любит. Ты жалок. Мне давно пора бы к этому привыкнуть.

– Тэйт…

– Уходи! – выкрикнув, она подходит к двери и распахивает ее. – Смотреть на тебя тошно, Джаред! Иди!

– Нет, – возражаю я, прищурившись и качая головой. – Мне нужно, чтобы ты поняла.

Тэйт с вызовом вздергивает подбородок.

– Я поняла только то, что ты хочешь жить без меня. Вот иди и живи.

– Нет, я не хочу этого. – Я пытаюсь подобрать слова, чтобы вернуть ее. – Не так. Я не хочу причинить тебе боль. Давай присядем и все обсудим. Я не могу оставить тебя в таком состоянии, – настаиваю я.

Почему она не понимает? Я не бросаю ее. Я вернусь.

Но она качает головой.

– А я не позволю тебе остаться. Тебе нужна свобода? Тогда уходи. Убирайся отсюда!

Проглотив ком, вставший в горле, я смотрю на нее. Черт, что происходит?

Сожаления молниеносно охватывают мои мысли, и я думаю, что мне следовало поступить иначе. Нужно было подготовить ее. Но я так не умею. Мне неведома осторожность.

Твою мать, я ошарашил Тэйт. Несмотря на то что за последнюю неделю мы отдалились друг от друга, она этого не ожидала.

После всего, что я с ней сделал за прошедшие годы, Тэйт по-прежнему мне не доверяет. Она не видит, что я пытаюсь быть сильным, стремлюсь стать достойным мужчиной. Тэйт уверена, что своим решением я вновь причиняю ей боль и с нее хватит.

– Сейчас же, – распоряжается девушка. Слезы высыхают на ее лице.

Я опускаю взгляд и чувствую, как напрягаются мышцы рук от желания догнать ее, схватить, прижать к себе, чтобы она растаяла в моих объятиях, как обычно. Тэйт мне необходима.

Она дождется меня.

Подняв свою сумку, я ухожу с полной уверенностью, что вернусь. Так нужно, но я обязательно за ней вернусь.

В итоге мне даже года не понадобилось. Всего шесть месяцев. Оказывается, шесть месяцев – это слишком долгий срок.

– Замечательно, – огрызнулась Паша, глядя в иллюминатор салона первого класса. – Теперь я точно понимаю смысл выражения «пролетный штат» [3] .

Я проигнорировал ее недовольство увиденным, положил свой айпад в ручную кладь, подтолкнул сумку ногой обратно под сиденье и вздохнул:

– Не вешай нос. У нас в Шелберн-Фоллз тоже есть машины, выпивка и сигареты. Сразу почувствуешь себя как дома.

Она откинулась на спинку сиденья, и я заметил ее злобную гримасу, обращенную на кресло впереди.

– Жду с нетерпением. – Голос девушки сочился сарказмом. – Я ведь смогу сегодня напиться, да? – уточнила она.

Улыбнувшись, я закрыл глаза. Уши заложило из-за перепада давления, потому что самолет начал снижаться.

– Мне плевать, что ты будешь делать, главное – не отходи от меня ни на шаг.

Я слышал частое, сердитое дыхание своей ассистентки. Мне самому, наверное, не меньше, чем ей, было любопытно, зачем я счел необходимым притащить Пашу с собой.

– Это странно, – проворчала она. – Ты странный. Почему я сюда приехала?

– Потому что я плачу …

– Тебе за это, – закончила за меня Паша. – Ну, если ты когда-нибудь захочешь пересадить себе почку, это очень дорого тебе обойдется, приятель.