Старик пользовался непререкаемым авторитетом и держал все управление в ежовых рукавицах. Ежова он не застал, но Берию в юности видел. Всю жизнь проведя в этом управлении он пережил многое и многих, но в главном остался прежним. В КГБ пришел по направлению из армии и с тех пор продолжал защищать свою страну. Это не изменили в нем ни рост в званиях ни ответственные должности, ни карьерные игры коллег и руководства. Доказал эти свои качества всем и много раз, его или любили или ненавидели. Равнодушных не было, но уважали все. Начальники, коллеги и подчиненные - в стране, враги и союзники - за ее рубежами.

– А, вот и ты, опять Ира пропесочила? Заходи, садись.

– Разрешите доложить На вверенном мне участке…

– Забудь. Ничего толкового из этого не вышло и не выйдет. Будем сворачивать программу.

Сбылось…., - молча капитан сел понурясь и еще раз помянул недобрым словом незадавшийся денек.

– Как же так, товарищ генерал.

Старик предпочитал в неформальной обстановке по старинке считать всех своих подчиненных товарищами по службе, а ге чьими-то господами, те об этом знали и при случае пользовались чтобы задобрить начальство.

– Как же так? Ведь два года работы. Успехи уже есть. По-моему, программу « Кухня» еще можно довести . Сейчас уже и денег на нее не нужно, можно просто продолжить сбор данных.. Все работает как часы.

– Работает, да только толку нет. Это в прежние времена народ трепался на кухнях за рюмкой. Твоя идея слушать эти разговоры и анализировать их твоей программой не плоха. Результатов нет, но это потому, что сейчас все треплются в сети на сайтах. Оттуда информация низвергается домкратом.

– Домкратом?

– Читай нашу классику. и не перебивай, а то дослужишься до старшего лейтенанта. У тебя теперь новое задание. Терра.

– Только не это. За что мне? Ну и день сегодня.

– Сын заболел, теща тоже, жена на взводе. Ничего я не упустил? Ты капитан госбезопасности, как бы это сейчас не называли. Держи себя в руках. Чем тебе Терра так не нравится?

– Тем, что нравится и мне и вообще всем. Вся страна играет, а нам нельзя. Сын достает, что бы я капсулу приобрел, Ирка требует, младший смотрит с верой и надеждой. На этой Терре все помешались.

– Да, нам нельзя. Я всем и запретил. Что там за компьютер? Насколько верны слухи об искусственном разуме? Если он существует, то что это такое и можно ли ему доверять? Насколько глубоко он проникает в мозг игроков? Какие секреты может при этом узнавать? Как может влиять на сознание и какие цели при этом преследовать? Есть ли кто-нибудь кто может управлять этим нечто. Живы ли основатели и разработчики? Кто на самом деле владеет компанией? Какая от игры польза знают все, нужно понять какая от нее может быть угроза для нашей страны. Все варианты.

– Вопросы не новые, но важные. Как я понял, теперь мне придется искать на них ответы?

– Вот ты и проснулся. Собери новую группу, к своим добавь человек десять. Максимум пятнадцать, список завтра к утру на этот стол. План мероприятий через два дня. Ошибки исключаются, на кону твоя карьера. Работай.

Секретарь Старика проводила Реброва сочувственным взглядом – на том лица не было, никого не замечая, капитан на автопилоте ушел в свой кабинет.

– Заходи, капитан.

– Здравия желаю, господин генерал.

– В отставке, так что давай проще. Здесь в клане я Михалыч. Ты служил где?

– Вот зря вы так разговор начинаете, господин…, то есть Михалыч. Мы тоже родине служим.

– Не спорю, но я не об этом, у меня несколько друзей в вашей епархии, с которыми мы вместе в серьезных делах отметились, они уважение заслужили. Так ты кабинетный? Аналитик?

– Не так, чтобы очень. Я больше с агентурой, дар у меня, редко ошибаюсь в людях и ложь нутром чувствую.

– О как, ценное качество. Если потеряешь работу, приходи, мне при приеме в клан такие нужны. Лезет черт знает кто. Но это ладно, зачем пришел? Вербовать меня будешь?

– Напрасно вы иронизируете, агентурная работа основа служб безопасности, а без них и армия не защитит. Изнутри сломают.

– То-то вы защитили в девяностых. Не делай лицо, ты лично не виноват, что у тебя? Времени у меня всегда не хватает.

– Помощь нужна. Нам запрещено входить в игру, а спрашивают за нее так, будто мы там живем.