– Красавчик, пойдем в зал.

Никита, приобнял друга за плечо. Ему нравилось, что он разделяет его уголовно-наказуемые деяния. В компании всегда веселее. Парни вернулись за стол. Анжела тут же пересела на противоположный диван, рядом с ведущим, пожирая его глазами. Порошок отравил нейроновые цепочки, вызывая сильнейшее сексуальное влечение – Иштван ее захотел. Прямо здесь и сейчас. Всех остальных женщин будто стерли из его головы. Девушка подвинулась ближе и, улыбнувшись, потянулась к его губам. Ведущий выказал согласие. Стриптизерша залезла на парня сверху и жадно всасывала остатки кокаина с его верхней губы и усов. Ему это нравилось. Чувствовать ее влечение, пусть даже и к белому порошку возле его ноздрей, да и какой смысл разбираться?

– Полегче, голубки. За столом же дети.

Никита укорительно показал в сторону Моники – ей вряд ли исполнилось больше восемнадцати, и компания дружно засмеялась. Официант сменил поднос с коктейлями, парни произнесли тост о великой дружбе и, обнявшись, осушили содержимое стаканов. В воздухе витала эйфория. Казалось, ничего важнее момента здесь и сейчас, никогда больше не произойдет. Счастливая музыка, друзья, улыбки – все чувствовалось гипертрофированно остро. Иштвану хотелось насладиться каждой проведенной секундой в баре. Пропустить через себя потоки вселенной и навсегда оставить в памяти. Сердце бешено стучало в ритме личного техно, разнося по кровеносным сосудам – бесконечное счастье. А рядом – сексуальное тело, желающее только его одного. Он герой ее романа, победитель и завоеватель ее мыслей. И сегодня, ведущий добудет трофей, принадлежащий ему по праву. Завибрировал телефон. Парень выгнул спину, и не отрываясь от жарких поцелуев с Анжелой, старался добраться до кармана брюк. Справившись с заданием, он взглянул на экран. Твою же мать. Правой рукой ведущий смахнул девушку с себя так, что та завалилась в угол дивана, левой – что есть сил вдавил телефон к уху. Ничего не разобрать, слишком громкая музыка.

– Кристин, я тебя не слышу. Напиши.

Ведущий надеялся перекричать очередной повтор бессмертной композиции – новый год к нам мчится. В тот же момент парня подхватили стрипухи, Никита и гости с соседних столиков, ибо настало время танцевального локомотива. Бар объединился во всеобщем помешательстве, кружась под знакомые каждому мотивы и оттого, дающие невероятный заряд энергии. Танцы напоминали неумелый обряд экзорцизма, где в центре круга корячился в приступах очередной смельчак, поощренный толпой по краям. Считалось особым долгом переплюнуть участника, выделывавшегося до тебя, так что все старались двигаться эксклюзивно. Очередь дошла до Иштвана. Кокаиновый хореограф скомандовал – давай. Покажи уровень, а через час поедешь домой.

04:13. Кристина всегда вставала среди ночи, когда спала одна. Привычка зародилась в далеком детстве. После очередных кошмаров, совсем маленькая девочка прибегала в комнату к маме, чтобы ее успокоили и пожалели, да так и засыпала на руках до утра. Так что, став взрослой, Кристина очень ценила такой деликатный момент, как обмен объятиями. Особо никого к себе не подпускала, а если уж не могла идти против сердца – то обязательно попадался очередной мудак на горизонте. В постели, в мыслях, в жизни. Последние полтора года с Марком выдались действительно тяжелыми. Он бил, унижал, изменял – да только все сходило ему с рук. После каждой новой ссоры Кристина первой шла на уступки, не осознавая, что творит. Паталогическая ложь тянула магнитом, словно жизнь протекала под гипнозом. Но, как и после любого сеанса, пусть даже самого захватывающего, наступает просветление.

Телефон обидно пустовал, молчаливо прячась за темным экраном. Ни смски, ни пропущенного звонка от Иштвана. Ничего. Не сказать, чтобы объяснение своей пропажи являлось обязательной программой, но хотя бы сообщить о своих намерения, можно? Неожиданный, беспричинный игнор. Бесит. Кристина заварила травяной чай с имбирем, и укрывшись пледом, удобно разместилась на кухонном полу. Ей безумно захотелось есть. Большая часть кусков пиццы осталась на паркете, после падания стола и Кристине не оставалось ничего другого, как есть прямо с пола. Холодные, затвердевшие, прилипшие куски с сухой корочкой. Восхитительно. Ей думалось, что вкуснее пищи она никогда не пробовала. Наверное, снова пмс. Еще и завтра опять на работу. Зачем я живу? Все-таки, как хорошо жилось в детстве. В маминой кровати, под ее большим пуховым одеялом.

05:16. После пяти часов беспрерывного рейва сознание постепенно возвращалось. Его, пьяного и вымотанного, тащила по коридору Анжела. Похоже, они двигались в номер дешевого отеля, рядом с Авеню. Опираясь плечом на стенку, Иштван проводил пальцем по узору обойного бордюра, не выпуская бутылку из руки. Девушка поддерживала его за талию, перекинув левую руку себе через шею. Писк электронного замка. Большая кровать. Голые женские сиськи. Картинки то появлялись, то исчезали, путая рассудок. Спустя некоторое время ведения закончились, и ведущий провалился в царство Морфея.

09:22. Сообщения/Исходящие: Я уже на работе, если тебе, конечно, интересно.

09:37. Сообщения/Исходящие: Ты не хочешь мне ничего сказать?

09:49. Сообщения/Исходящие: Что происходит?

Письма отправились по оптоволоконным кабелям, преодолевая километры земельных траншей и каждое из них дошло до адресата. Совершенно точно и в срок. Но так и остались лежать в виртуальной памяти без всякого ответа.

10:03. Снова жесткое пробуждение. Если бы парню сказали в юности, что похмелье с возрастом становится болезненней, то ведущий лишний раз подумал, а стоит ли вообще начинать? Быть может игра совсем не стоит свеч. Да и та крутость, к которой так тянулась молодежь, с остервенением употребляя коктейли в жестяных банках, не стоит и выеденного яйца. Но, как известно, режимность и системность бывают не только в спорте. На краю кровати сидела Анжела, спиной к нему, натягивая чулки на длиннющие ноги. Ее остеохондроз выпирал двумя острыми позвонками спинного отдела, на которых тут же сошлись крючки бюстгальтера. Она смешно шмыгала носом, всякий раз поправляя падавшие на лицо завитые волосы. Иштван потянул одеяло вверх. Голый. Значит, у нас был секс. Интересное кино.

– Ничего не было.

Прочитав мысли ведущего, поспешила парировать Анжела. При свете солнечного дня она уже не казалась такой привлекательной. Ее впалые глаза и опухшее лицо декларировали возраст далеко за тридцать, в отличие от заявленных восемнадцать с хвостиком. Она продолжала сокрушаться, натягивая платье на тощие бедра.

– Ты может быть и лучший ведущий, но как мужчина – абсолютный ноль. У меня реально первый раз так. А я, поверь, многое повидала.

Иштван попытался сгладить углы. Ему не доставляло обиды сказанное, скорее даже веселили охи и причитания стареющей стриптизерши.